Царь горы. Александр Кердан
Читать онлайн книгу.
посмотрел на Колю Царедворцева сверху вниз.
С этого дня он почувствовал себя вполне независимым и продолжал дружить с Колей как равный с равным.
В начале девятого класса, когда к Борисову и прилепилось прозвище «Бор», их вызвали на допризывную комиссию в районный военкомат.
Накануне Царедворцев объявил:
– Решено, Бор! После десятого класса едем поступать в Львовское высшее военно-политическое училище. Отец летом в санатории ЦэКа с начальником этого училища познакомился, рассказал, что сын с другом мечтают стать офицерами… Нам с тобой на вступительных обещана «зелёная улица»!
– Зачем же ехать в такую даль? – замялся Борисов. – И поближе военные училища есть…
– Чудак-человек, ты для чего в «Мартен» ходишь? Поэтом хочешь стать! А главное, ты хочешь стать офицером! Так вот, военная журналистика – прямой путь в офицеры с писательским уклоном! Да пойми ты: это училище – самое что ни на есть престижное! В будущем не политики, а журналисты и средства массовой информации будут определять всю мировую стратегию… Мне это отец говорил, а он слов на ветер не бросает. С историей и литературой справимся на раз… Главное – нам с тобой по математике высокий балл получить! По четвёрке мы запросто заработаем, а за пятёрку попотеть придётся… И кто, вообще, придумал военным журналистам математику сдавать, для чего она? Разве что гонорары подсчитывать…
И Царедворцев так же увлечённо принялся рассуждать, какие у журналистов и писателей большие гонорары:
– Чуркин говорил: статью в центральной газете опубликуешь, и на цветной телевизор хватит! Одну книжку стихов выпустишь и сразу – «Москвич» сможешь купить… А если толстый роман напишешь, так и на «Волгу» заработаешь…
Борисов слушал друга, не перебивая. Он вообще-то газетчиком становиться не собирался, пусть даже и военным. Да и математики и физики не боялся совсем. На эти предметы Борисов налегал с особым прилежанием, так как мечтал поступить в лётное военное училище.
О своей мечте он никому не рассказывал, кроме отца. Отец его желание стать лётчиком одобрил и даже попросил знакомого прапорщика – коменданта учебного корпуса, проверить у сына вестибулярный аппарат на качелях и крутильном кресле, пройти через барокамеру.
– Если «вестибулярка» у тебя, Виктор, подкачает или давление после барокамеры будет прыгать, медкомиссию в лётное не пройдёшь… – предупредил отцовский приятель.
Но Борисов все тренажёры и камеры перенёс легко. Кардиограмма и давление после всех испытаний были у него, как у космонавта.
Потому-то он и слушал разглагольствования Царедворцева по поводу поступления во Львовское училище спокойно, в уме прокручивая, в какое именно лётное пойдёт. В штурманское идти не хотелось. Штурман, конечно, профессия замечательная, но не он – командир корабля: «Если уж идти в лётное, так на истребителя, в Оренбургское, то самое, где Гагарин учился»…
Но жизнь внесла коррективы в его мечты.
Плановую медкомиссию