Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза. Антон Носик
Читать онлайн книгу.
дел”, и “Русские ведомости”, и “Родные просторы”…
– Возьмите “Земщину”, молодой человек, – слышу я над ухом чей-то печальный голос. – Вам очень полезно будет знать, что тут у нас происходит.
Оглянувшись, вижу рядом с собой лицо недвусмысленной национальности. Причём не одно. Зрелище израильтянина, скупающего патриотические издания, оказалось притягательно для десятка прохожих самого разного возраста. Обступив меня, они подают советы.
– “Казачьи ведомости” возьмите! Очень серьёзное издание… А “Русское национальное возрождение” вы уже купили?
– Слышишь, мать, что народ говорит, – обращаюсь к продавщице, – не утаивай ничего, всё в кучу вали! Чем больше мудрости – тем больше печали!
– Вам смешно, – укоризненно говорит инженерного вида экснострис, который присоветовал мне купить “Земщину”. – А нам здесь это совершенно не смешно. Нам всем это очень серьёзно…
– Адрес нашего посольства: Москва, Большая Ордынка, 54, – ледяным голосом прерываю я этот плач Иеремии Ярославны. – Когда вам станет достаточно серьёзно, добро пожаловать. А мне всё это смешно, чего и вам желаю.
Продавщица закончила окучивание патриотической печати, протягивает мне здоровенный сноп литературы и смотрит опасливо.
– 185 рублей, сынок, – говорит она, испытывая какое-то неудобство от непомерно великой цифры.
Я даю ей две сотни, и сдачи у неё, естественно, нет: видимо, я первый покупатель за прошедшую неделю…
– Оставь себе, мать. На развитие патриотического дела в России.
…В день моего приезда я побывал в пяти домах: у бабушки, у мамы, у соседей по дому, у друзей-художников. Пять раз я услышал: “Сними кипу, тебя за неё убьют”. И пять раз поблагодарил за предупреждение. Таковы были мои встречи с российским антисемитизмом.
Что же касается голода – его я в самом деле опасался, ежевечерне наблюдая по кабелям за многокилометровыми очередями в московские продовольственные магазины, видя в репортажах пустые полки универсамов и читая в “Маариве” о постоянной краже неизвестными контейнеров с гуманитарной помощью. “Наверное, напрасно я не взял с собой консервы из Израиля, – думал я, проходя таможню. – Придётся худеть”.
Но уже дома, на “Речном вокзале”, отодвигая блюдце с чёрной икрой (“мне нельзя, мама, она некошерная”) и намазывая крупные зерна красной на ломоть рижского – с тмином – хлеба, в ожидании печёной индейки из духовки, я расслабился: даст бог, с голоду не помрём. Салатиком перебьёмся (фруктовый салат в кафе “Марика” на Петровке: ломтики арбуза и дыни, персики, абрикосы, груши, сливы, виноград), рыбкой (осетрина фри, стерлядь, лосось, а для закоснелых сионистов – гефилте фиш в ресторане “Москва”), мяском (“язык не свиной, он говяжий, вам можно”, – официант в кафе “Чистые пруды”), жульенами, блинчиками с икрой, тарталетками и киевскими котлетами (“только чтобы масло было растительное, пожалуйста”). Запивать будем джином “Гордон”