Приехала Михримах, бросилась к Роксолане:

      – Матушка, я так боялась за вас! У вас все хорошо?

      Роксолана рассмеялась:

      – Все янычары тушили кровлю здесь, как при этом не сгорел остальной Стамбул?

      – Я не о том. – Михримах кивнула на все еще бестолково толпившихся в стороне женщин, видно также считавших себя на особом положении и не намеренных заниматься делом. – В такой суматохе вам рядом с ними опасно.

      Роксолана вспомнила, что творилось ночью, и поняла, что дочь права – решись кто-то воспользоваться неразберихой, гибель султанши могли и не заметить, а тех, кто ее ненавидел, в гареме еще полно. Наверняка у многих, считающих себя обиженными, сейчас роились такие мысли в голове. Жалели, что не сообразили ночью.

      Усталая спина выпрямилась, Роксолана шагнула к женщинам.

      – Кто еще хочет в истопницы? Идите работать!

      Михримах тихонько предложила:

      – Матушка, вы устали, может, переедете ко мне в дом, пока здесь все не приведут в порядок?

      Да, ей очень хотелось уйти, чтобы не видеть спешно опущенных вниз взглядов, полных ненависти, не слышать за спиной шепот сожаления: «Жаль, не сообразили ночью…» Кивнула:

      – Только распоряжусь.

      Скоро не получилось, Роксолана и впрямь еще с час отдавала распоряжения, отбирала то, что осталось не испорченным в ее собственных покоях, беседовала с кальфами… От султана пришел посланец с вопросом какая нужна помощь и не пострадал ли кто. Роксолана передала через него, что все целы, сгорела всего лишь кровля, хотя многое испорчено водой и гарью. А еще просила разрешения перебраться в дом к дочери, пока Старый дворец не приведут в порядок.

      Не дожидаясь разрешения, уехала к Михримах, это тоже вызвало поток желчи и причитаний:

      – Сама уехала отдыхать, а нас заставляет работать! Ведьма!

      Но и гарем разделился на тех, кто радовался, что и вчерашних бездельниц заставили испачкать ручки в грязи, и этих самых бездельниц, хоть на несколько дней потерявших свое привилегированное положение. Толку от вторых было немного, больше мешали, да и вообще дворец привели в порядок быстро, однако там по-прежнему пахло гарью, этим запахом пропитались все ковры, все занавеси, одежда, никакие благовония не помогали, никаким сквознякам не удавалось выветрить.