Важенка. Портрет самозванки. Елена Посвятовская
Читать онлайн книгу.
обстоятельствах, канючила: еще что-нибудь спросите, – заплакала в конце. Но тролль был непреклонен, смеялся, обнажая траченные от курения зубы, бедная девушка.
– Начнем с задачи, – сказал он, не обращая внимания на протесты. – Не знаете, как решать? Времени не было? Ну, мы сейчас вместе, вместе. А давайте-ка вы мне про эту шайбу все, что можете из физики, по любым разделам. Вот все, что в голову придет. Итак, она у нас скользит с начальной скоростью до удара о борт площадки…
Весело и сухо потер ладони, а Важенка вдруг поняла, что следующая вещь после физики, которую ценит этот странный человечек, – чувство юмора, и пульс ее выровнялся. Она понесла околесицу вокруг чертовой шайбы, заходя с разных сторон, из разных разделов, и он снова прокуренно смеялся, помогал наводящими вопросами, пока Важенка не набрела на решение.
– Удар был абсолютно упругим, и потерь скорости у шайбы не было, а значит, и не было потерь кинетической энергии? – негромко допытывалась она.
– О! – он удивился и впервые взглянул на нее с интересом. – Молодец!
Его улыбка уехала левым углом наверх, и Важенка быстро, прямо на милых рачьих глазах, вычислила путь шайбы после удара. Дальше она хотела подробно и звонко начать рассказывать первый вопрос, но диво-экзаменатор покачал головой. Так вот тут на листочке у вас все изумительно изложено. Смысл? Давайте-ка ко второму.
Она помолчала.
– Я его не знаю, – сказала трагично и твердо, прикидывая, что два уже не поставит точно и она нравится ему, нравится.
Тролль взял лист бумаги и принялся энергично писать дополнительные вопросы, с которыми повезло несказанно. Спасибо, спасибо, она поднимала глаза к потолку всякий раз, когда после ее ответа он показывал ей большой палец, желтый от табака. А вот пятый, последний, был из теории относительности.
– Самолет летит из Москвы в… Из какого вы города?
Важенка ответила.
– Из Москвы в Ангарск. На борту у него яблоки, вот столько, – он ткнул авторучкой в листок. – Изменится ли масса яблок…
И вот тогда, тогда, даже не дослушав условий вопроса, на который все равно бы не ответила, Важенка перебила его ясным ликующим голосом:
– Да, треть сгниет. А потом, в Ангарске нет аэропорта.
Он долго не мог успокоиться, хохотал через кашель, задыхался. Вытирал слезы грязноватым огромным платком, потом очки, лысину, наконец взял ее зачетку.
– Там какая-то телеграмма для вас, в приемной комиссии. Из дома, кажется.
Увидев, что он выводит “хорошо” неожиданно каллиграфическим почерком, Важенка рассеянно переспросила: из дома? – медленно подняла на него глаза и заплакала.
На Климате толкались. Здесь всегда так. Никакого отдельного павильона у станции метро “Невский проспект” не было. Эскалаторы вынимали людей из-под земли, тащили в стеклянный вестибюль, встроенный в первый этаж дома, что на углу канала Грибоедова и Невского. Из вестибюля двери распахивались прямиком на Климат – глубокую лоджию, через арки