Прозрение наступило внезапно. Джек завтракал с женой, – она, улыбаясь, рассказывала ему что-то, но он не слушал её и думал о своём. В тот миг он ощутил себя свободным и удивительно лёгким, словно будучи в космосе. Он почувствовал, что прямо сейчас способен взмыть в воздух; ему даже показалось, что на мгновение ножки его стула оторвались от пола. Элизабет взглянула на него и спросила:

      – Где ты витаешь, дорогой?

      – Прости, я задумался, дорогая, – улыбнулся Джек.

      – Ты не забывай, что скоро у нас начнётся медовый месяц, – напомнила она. – Представь себе – мы с тобой на острове, солнце сияет на лазурном небе, тёплый песок и пальмы кругом, волны ласкают наши обнажённые тела…

      – Это рай, Элизабет, – сказал он, бросив на неё косой взгляд. – Но мне пора! Поцелуй своего мужа…

      Она поцеловала его со словами: «Я люблю тебя». «И я тебя», – отозвался Джек, выходя из дома.

      Элизабет держала его руку, а он пытался освободиться от неё. Наконец, она отпустила его, – Джек сел в машину, открыл автоматическую дверь гаража и выехал во двор…

      Джек Шеппард остановился возле высокого здания, в котором арендовал офис, но выходить из машины не торопился, потом он снова завёл двигатель и вскоре выехал из города, а к вечеру уже был в Вашингтоне. В доме отца горел свет, – Джек открыл дверь ключом, который остался у него с прошлого раза. Генерал Шеппард с кем-то разговаривал по телефону, – его громкий командный голос доносился из-за приоткрытой двери кабинета. Джек приблизился и отчётливо расслышал слова отца:

      – Я не знаю, где мой сын, а если бы и знал, тебе б не сказал. Я не дам погубить моего мальчика! Ты испортила мою жизнь, а теперь тоже и с ним хочешь сделать. Но он не такой, как ты или я. И он сильнее тебя! Будь же ты проклята! Самым счастливым днём моей жизни станет тот, когда ты вернёшься в ад…

      Была включена громкая связь, и удивлённый Джек услышал голос своей жены.

      – В преисподнюю мы отправимся с тобою вместе! – злобно прошипела Элизабет. – Не забывай, что ты один из Избранных, а сына своего ты выдашь нам, если не хочешь потерять его навсегда…

      – Лилит! – прокричал генерал, но связь уже прервалась.