После этого с отцом я общался очень мало. Отрывочно я помню моменты – вот он появляется на мой день рождения, я выбегаю во двор, я очень рад…

      В детстве это случалось очень редко. Сейчас-то я понимаю, что он не появлялся из-за того, что они не ладили с мамой, а не потому, что не хотел видеть меня. Но папа мог бы появляться чаще. Я сам сейчас в разводе и понимаю, что люди могут сильно поссориться, но нельзя своё недовольство партнером двигать через детей – это высшая степень эгоизма. Я не считал, сколько раз я встречал отца за свою жизнь, но это небольшое число. А месяц назад мой папа умер.

      Были похороны, собралась вся родня, очень много людей, большинство из которых я не знал. И один крупный, активный мужчина подошёл ко мне и рассказал, что изучает наш род, откуда мы все вышли. Дал мне снимок, на нём самые первые имена нашей семьи – примерно сто лет назад, не так уж давно. Наша фамилия Михельсонс пришла из Швеции в XVIII веке. Кстати, у меня очень много родственников живёт в России. Они из Латвии, но больше ста лет назад, когда Латвия ещё была частью Российской Империи, латышским крестьянами даром давали участки земли в Псковской области, чтобы там поселиться и заниматься сельским хозяйством. Дедушка и бабушка моей мамы поехали, там у них родились дети, некоторые из них вернулись в Латвию, но большинство так и осталось там. Сейчас они разлетелись по всей большой стране – кто в Карелии, кто на Урале.

      Впервые я встретил брата своей бабушки в Челябинске три года назад, он пришёл со своими внучками на концерт. Странное, конечно, чувство – вроде бы твой родственник, но ты совсем не ощущаешь этого, ведь вы почти незнакомы, никакой связи по жизни нет. Вы не обязаны общаться, сближаться, делиться чем-то. Я вообще из тех, кто впечатления больше держит при себе. Я не очень люблю общаться с незнакомыми – мой круг общения довольно маленький. Это ощущение, наверное, осталось из детства – старший брат рано уехал из дома, мы остались с мамой вдвоем, и она долго не хотела меня отпускать, боялась… Но я, конечно, переехал, стал снимать квартиру. Я парень городской, но с возрастом и рождением детей понял, что мне хорошо на природе. Может быть, это память предков? Тех самых, из Псковской области.

      Я знаю, что в России в стародавние времена всегда селились вдоль реки или улицы, большими и малыми сёлами. В Латвии не так – здесь дома находились сами по себе, на заметном расстоянии друг от друга. А мне хотелось иметь свой дом с историей, с корнями. Я нашёл такой в 150-ти километрах от Риги, полностью отремонтировал, кое-что переделал, покрасил в черный цвет с белой отделкой. А недавно перевёз ещё амбар с другого хутора. Ему около ста лет, пришлось его полностью разобрать, пронумеровать каждую деталь и потом собрать на новом месте, как конструктор. Некоторые