Помыв за собой посуду, Антон отправился на пост. На этот раз он обнаружил там Семёныча. Правда, старшина не сидел за пультом, а развалился в большом кресле, закинув ноги на журнальный столик, и решал трёхмерный кроссворд.

      Не отрываясь от своего занятия, Семёныч произнёс:

      – Знач так, садись, пиши отзыв о проведённой стажировке.

      – Зачем? – опешил Прокофьев.

      – Я подпишу.

      – Я ж ещё ничего не сделал!

      – Вот и пиши, пока ничего не сделал и я ещё согласен подписать.

      – А как же три месяца стажировки? – растерянно спросил Прокофьев.

      – Оно тебе нужно? Придумай что-нибудь, поставь себе оценку «отлично» и радуйся жизни.

      – Но… Так нельзя! А как же приобретённый опыт? Практические навыки? Я категорически против!

      – И где вы только берётесь такие на мою голову, – пробурчал старшина и перестал обращать на сержанта внимание.

      Раздался сигнал, и из врат вышел корабль. Радар замигал красным: допустимая скорость превышена почти вдвое.

      Антон рванулся к кнопке захвата. При её нажатии силовое поле поймало бы корабль, погасило двигатель и подтащило нарушителя к посту ГАИ. Но до кнопки Антон не добрался. Семёныч поставил ему подножку, и сержант лишь чудом не грохнулся на пол.

      – Не трогай, – спокойно заявил старшина.

      – Но… Он же превысил скорость! А вдруг бы здесь кто-то был? Это же аварийная ситуация!

      – Антоха, ты чё, решил установить рекорд по скоростному спуску с карьерной лестницы? На раскраску глянь.

      Прокофьев повернулся к экрану.

      – Синий с белыми полосами.

      – Эх, учиться тебе ещё и учиться, – пробурчал Семёныч, после чего достал из ящика объёмистый том и подтолкнул его к Антону.

      – «Цвета и знаки различия космического транспорта галактического содружества», – прочитал название сержант.

      – Третья страница, – подсказал Семёныч.

      Антон открыл книгу и увидел изображение синего корабля в белую полоску.

      – Правительственный корабль империи Авакая.

      – Точно. Не наш клиент. Садись учи справочник.

      Антон нахмурился и, обиженно сложив руки на груди, уселся в кресло.

      – Я не понимаю! Какого чёрта мы тут стоим, если не следим за правилами!

      Семёныч оторвался от пасьянса и уставился на Прокофьева.

      – Антоха, правила и законы пишут те, кто летает на таких вот кораблях. Они могут урезать бюджет на нашу зарплату, но не делают этого. Могут установить двадцатитрёхчасовый рабочий день, но не делают этого. Могут даже разместить наши посты в чёрных дырах, ввести униформу, состоящую из кожаных трусов и намордников, а ГАИ переименовать в любое другое слово из трёх букв. Но всего этого они