Между адом и раем. Владимир Великий
Читать онлайн книгу.
просто так, скондачка. Ехал по просьбе учительницы истории местной школы Надежды Евсеевны Кабаковой. Она неоднократно просила редакцию написать об Иване Федоровиче Плахоте. Ветеран войны и труда, несмотря на преклонный возраст, занимал активную жизненную позицию. Мало того. Он работал на своем огороде. Работал не ради удовольствия, трудился ради эксперимента. Он доказывал, что и в Сибири все и вся может уродиться. У него были самые большие огурцы и помидоры, и главное, арбузы. Подобных овощей во всей округе не было. Продукция была отменного вкуса и качества. Огородные плоды старик не продавал. Кое-что оставлял для себя, остальное дарил школе или односельчанам. Люди в знак благодарности делились с одиночкой тем, что имели и до чего руки доходили. По инициативе Кабаковой над пожилым мужчиной шефствовали пионеры. Летом они помогали ему выращивать овощи и фрукты, зимой ходили в магазин за покупками…
Внезапно за спиной путника раздался рокот автомобиля. Он обернулся и от неожиданной удачи улыбнулся. Водитель молоковоза был ему знакомый. Петра Исаева он часто видел, как в Называевске, так и во многих деревнях района. Он забирал молоко с ферм. О мужчине, которому было за пятьдесят, в районной газете написала Алла Ивановна Сухопарова, заведующая сельским отделом. Она работала в газете почти четверть века. Она знала не только больших и маленьких начальников, но и многих жителей района. Стрельников в отличие от профессионала и старожилы, был еще неопытным. Был «соплячком», так его порою называла Сухопарова, когда они были в кабинете или кушали за одним столом в райисполкомовской столовой. Он на это не обижался. Наоборот, он гордился своей молодостью.
Водитель машины ГАЗ – 53 слегка притормозил и, полуоткрыв дверь, протянул путнику руку для приветствия, затем пригласил его к себе в кабину. Молодой человек улыбнулся и, привстав на подножку, в один миг оказался на сидении. И тут же откинулся на его спинку, вытер рукой пот с лица и облегченно вздохнул. Пешком он прошел максимум пару километров и уже чертовски устал. Отнимали силы бездорожье и непролазная грязь. Мешала ему и его ручная кладь, большой саквояж из кожи, где находились обычные журналистские премудрости, без которых пишущая братия не обходилась. В сумке также были туалетные принадлежности, и кое-что из съестного. Во многих деревнях столовых не было. Людей, о которых он писал, как правило, он не объедал. Несмотря на их приглашения, он вежливо отказывался. Ссылался, что перед встречей он только что плотно покушал.
За пару километров до Назаровки при переезде через дорогу, которая разделяла огромное поле, засеянное пшеницей, молоковоз основательно забуксовал. Опытный водитель несколько раз делал небольшую раскачку вперед и назад, бесполезно. Исаев извинился за плохой сервис и тепло простился со знакомым. Сам же остался в машине. Полная цистерна молока требовала присмотра. Стрельников вновь пошел пешком. Бульканье и чавканье, которое исходило из его маленьких полусапожек во время ходьбы, не нарушали приток мыслей, которые появлялись