Куприн на поединке в любви и творчестве. Николай Шахмагонов
Читать онлайн книгу.
другую сторону, точно плыл или катился на коньках. При этом он поминутно сплевывал сквозь зубы с какой-то особенной кучерской лихостью».
Яркая характеристика. В суворовских военных училищах подобных экземпляров не было – их просто не могло быть. Если уж появлялся неуспевающий, его не оставляли на второй, третий и так далее год, а отчисляли. Не было и этаких чудовищ с жёлтыми, испитыми, арестантскими лицами, потому что физподготовка и спорт просто не позволяла становиться такими.
Не было и издевательств, тем более столь бессмысленных – оторвать не известно ради чего пуговицу, испортить курточку. Не было и унизительных «маслянок». Хотя старшие, конечно, проходили в буфет без очереди и пользовались другими различными преимуществами, от которых не было унижений для младших.
В военной же гимназии Грузов, поиздевавшись над фамилией Буланина, спросил:
«– А ты Буланка, пробовал когда-нибудь маслянка?
– Н… нет… не пробовал.
(…) – Вот так штука! Хочешь, я тебя угощу?
И, не дожидаясь ответа Буланина, Грузов нагнул его голову вниз и очень больно и быстро ударил по ней сначала концом большого пальца, а потом дробно костяшками всех остальных, сжатых в кулак.
– Вот тебе маслянка, и другая, и третья?.. Ну что, Буланка, вкусно? Может быть, ещё хочешь?
Старички радостно гоготали: “Уж этот Грузов! Отчаянный!.. Здорово новичка маслянками накормил”.
Буланин тоже силился улыбнуться, хотя от трёх маслянок ему было так больно, что невольно слёзы выступили на глазах».
В повести стараниями Грузова «пуговица отлетела с мясом, но толчок был так быстр и внезапен, что Буланин сразу сел на пол.
…Как он ни старался удержаться, слёзы всё-таки же покатились из его глаз, и он, закрыв лицо руками, прижался к печке…».
Отвратительные порядки! Они страшны тем, что насилие над личностью, подавление личности, унижение не проходят даром. Таким образом может быть сломлен характер, таким образом можно превратить отрока, почти ещё ребёнка, в некое существо среднего рода. Это может сломать характер не только будущего командира, но и мужчины вообще, ну а последствия известны. Как человек, потерявший своё лицо, своё «я», сумеет впоследствии построить свои отношения с женщиной, как поставить себя мужем, то есть мужественным и авторитетным главой семьи, уважаемым отцом?
В детстве, отрочестве и юности надо искать причины многих семейных неурядиц и драм. Необходимо жёстко пресекать поистине омерзительные и преступные деяния Грузовых. Не каждый может самостоятельно противодействовать творимому Грузовыми беспределу. Тут велика роль командиров, которых в военных гимназиях практически не было, что мы видим и в повести «Кадеты (На переломе)».
К счастью, этаким вот Грузовым, в реальности Калмыковым, если вспомнить воспоминания кадета Скрябина, не удалось сломать характер, волю, воинских дух и мужское достоинство Куприна, но всё же положение дел в военной гимназии влияние на характер, что мы увидим далее, оказало. А что касается вот этого самого грузовско-калмыковского