В отсутствии Закира мужчины скромно, без шума и баловства провожали девушек. За гигантской стеной монолита ветра не было. И небо было чистое – снежная буря бушевала где-то внизу. Сияли яркие звезды, от вида которых Сергею, как обычно, стало совсем грустно. На выходе с перемычки они натолкнулись на веселую компанию, и идущие там девушки вдруг громко рассмеялись, а Густав демонстративно поморщился.

      – Что? Знакомых встретил? – спросила с ревнивым подозрением Алла.

      – Да нет, – ответил он. – Просто не люблю девушек, идущих под руку или в обнимку с кем-нибудь и по дороге внимательно разглядывающих встречных мужчин.

      – А мы, кстати, совершенно ни на кого не обращаем внимания! – засмеялась Ники. – Имей это ввиду.

      Некоторое время они шли все вместе. Но потом потихоньку разбрелись в разные стороны.

      Сергей провожал Лану. Они не спеша шли по чуть покачивающейся на ветру подвесной пешеходной дорожке между совсем близко стоявшими монолитами (смотреть вниз не хотелось – там за шаткими перилами сотни метров пропасти), похрустывая пока еще неутоптанным снегом, дружно обходя сугробы и мусор на улице, и боясь при этом коснуться друг друга. Разговаривали о совершенно постороннем, тщательно избегая тем о случившемся утром. Ближе к общежитию (Лана показала издали огни, сказав, что здесь она и живет, и что вообще-то здание приятного голубого цвета, за что его в народе еще почему-то называют Голубым Дунаем, только в темноте сейчас не видно), он мучительно думал только об одном – попытаться поцеловать ее на прощанье или не стоит этого делать? От этой мысли участилось сердцебиение, губы пересохли, а кровь в висках запульсировала. Решил все же не пытаться – побоялся, что от волнения это у него получиться грубо или неуклюже – еще испугает девушку и окончательно оттолкнет ее от себя.

      Последние сто метров они прошли в молчании, словно что-то решали важное про себя. И вот уже вход в общежитие. Они подошли к бетонной лесенке.

      – Спасибо, что проводили, – поспешно сказала