Ну, вот и стала я другой,

      Теперь обижена судьбой:

      Муж алкоголик, денег нет,

      Любовник – вшивенький брюнет,

      Квартира, словно конура,

      Работы нет, совсем дыра.

      Нет, не хочу я быть другой

      И буду жить сама собой.

      Нет – не надо,

      За ней не зови,

      Я – не счастье, а косточка в глотке…

      Не смогу я

      Терпеть никогда

      Вида глаз утопающих в море…

      Ты за ней, мужичок, не ходи,

      Надоел, словно кость в пьющей глотке.

      Вся любовь, ты пойми, позади,

      Хоть иди, хоть плыви ты на лодке.

      Ты – не счастье, пойми же, чудак,

      И утопнуть, запить можно с горя,

      То – не это и это – не так,

      Ты спроси в шторм у синего моря.

      В шторм не видно утопших там глаз,

      Их терпеть никогда, брат, не надо.

      Посмотри, как прекрасны сейчас:

      Солнце, воздух, природа, прохлада!

      Каменный зад, плоский живот, стянута грудь.

      Я не корова!

      Мне повезло, ещё как повезло!

      Ныне узнала, что я не корова.

      Каменный зад – всем моделям назло!

      Дайте же срочно, поэты, мне слова!

      Стянута грудь до одышки в зобу,

      Плоский живот выпирает с одёжек.

      Муза таится под чёлкой во лбу,

      Я – обладатель красивейших ножек!

      Идёт бычок, качается…

      Бык-лох на зоне чалится,

      Сдыхает на ходу:

      «Ох, а срок кончается,

      На волю я пойду!»

      …где пьяный ангел мой тире хранитель,

      Уже не жив тире еще не мертв…

      …он делает прохожим предложенья

      В виде отказов…

      Рубль за пятак,

      Сырую жизнь за пропуск в закольцовье,

      Межтемьяантр за сабельное контр…

      Без ошибок писать не умею,

      Там, где слов нет, поставлю «тире»,

      Погляжу на творенье и млею

      Этой осенью я в октябре.

      * * *

      Отказов – море, а пятак не деньги,

      Прохожие протягивают рубль,

      Сырую жизнь в межтемье я на треньки

      Не променяю, хоть мне выбей зуб!

      Любовью недодушен и изгоем

      Сырую жизнь за сабельное контр,

      Вожусь я с рифмой – этим геморроем,

      Среди поэтов я, конечно, монстр.

      Милый! О, боже – какой неумеха!