Аккорды мракобесия. Книга вторая. Василий Варга
Читать онлайн книгу.
у себя на пороге. Он перелопатил всех наследников, но никого не рекомендовал на свое место. А мог бы. Чем плохая жидовка Землячка, которая в первый же день расстреляла без суда и следствия около 3 тысяч русских соколов. Или, скажем головорез Дзержинский, мастер стрельбы в затылок, или самый скверный жид Бронштейн. Но никто не подошел.
* * *
Ленин первый выступил в роли кабинетного командующего. Это был хороший пример для будущего генералиссимуса Сталина, кабинетного генералиссимуса: коммунистические вожди слишком высоко ценили свою жизнь, чтобы подвергаться малейшему риску.
Он, правда, несколько изменился. Все больше проскальзывал его волчий взгляд на своих соратников, которых он вдруг возненавидел. И подчиненные, члены бюро изменились: все больше гнули головы перед новым мессией, все не увереннее ступали по мягким коврам, направляясь к коротышке по тому или иному вопросу.
К примеру, Апфельбаум (Зиновьев) возомнил себя пророком, эдаким апостолом новой коммунистической формации.
Когда на Политбюро была одобрена установка вождя о том, что мало взять власть, ее еще надо удержать, а удержать можно только при помощи штыка, да виселицы, и это должно применяться повсеместно, Апфельбаум заметил, что вождь улыбается и, следовательно, с ним можно поговорить по душам, – попросил Ильича остаться для важно разговора.
– Пусть эта свора уматывает, а ты Апфельбаум, докладывай, зачем просишь остаться? Кстати, и это архи важно. Мое Политбюро состоит из одних евреев с неблагозвучными фамилиями, а это ни в какие ворота не лезет. Вы все должны стать гускими. Потом я разрешу каждому из вас назвать один город своим именем. Вот Кацнельсон стал Свердловым. Один из городов на Урале будет носить это имя.
– Руководить государством оказывается куда труднее, чем прогуливаться по курортам Европы, да пописывать мало кому интересные, хоть и мудрые статейки, навеянные заоблачными мыслями в произведениях Мордыхая—Маркса, Энгельса, да баловаться клубничкой с проститутками. Здесь уже не до проституток, Гоша. Даже Инесса для меня на десятом месте.
– Рассказывай, давай, Гоша.
– Знаешь, Володя, я тут вспомнил. У Иисуса Христа было 12 апостолов и только четыре оставили о нем воспоминания. Одним из апостолов хочу быть я, Зиновьев, но не Апфельбаум; вторым пущай будет Бронштейн, третьим – Цедербаум. Еще одного надо подыскать. Надо же тебя увековечить. Пройдет тысяча лет, а тебя будут узнавать по нашим описаниям. Будь ты у нас Христом Богом. А чего? Мои древние земляки Христа распяли, а тебя никто не будет распинать. И город, в котором мы сейчас находимся, должен носить твое имя.
– Идея хорошая, весьма хорошая и это архи важно, но давай немного повременим.
Я начну вести подготовку, надо же этих русских дураков призвать к порядку, потом… мне надо отослать… Инессу, но так, чтобы она больше не вернулась.