– Я воспитывала сестру, – решилась на откровенность я, – но она была уже довольно взрослая, когда родители погибли. А её сын – совершенно крошечный! Я правда не знаю, что с ним делать.

      – Интуитивно поймёте, – заверила Светлакова таким тоном, словно была во мне уверена большем, чем я в себе.

      – А если нет? – скептически вздёрнула брови я.

      Уж я-то себя знаю…

      – Раз вы не можете позволить себе няню? – хмуро уточнила завотделением.

      – Могу, – состорожничала я.

      – Хороший вариант! – кивнула мысли Светлакова. – Она возьмёт большую нагрузку на себя. Будет заниматься малышом, а вы при любой возможности учиться.

      – Сомнительно…

      – Вы очень грамотная, честная, порядочная женщина, – мягко напирала зав отделением. – Ко всему подходите с точки зрения рациональности, и это делает вам чести, но с детьми иногда нужно больше доверять сердцу. Позвольте ему подсказать верный ответ, и у вас всё получится! Тем более, это ненадолго. Уверяю вас, родители для племянника найдутся очень быстро.

      – Надеюсь, – нахмурилась я, почему-то озадачившись словами Светлаковой, хотя, казалось бы, ещё минуту назад категорически была против такого варианта.

      – Проблема в не хочу… Проблема в отсутствующем времени, – нашлась я секундой погодя.

      – Но даже тех минут, что вы сможете ему уделить, было бы полезно и ему и вам! По крайней мере, на тот случай, если с ним, не дай бог, что-то случится… А вы близкий, родной… человек. Единокровник.

      – То есть вы меня просите быть для него личным донором? – подивилась бестактности заведующей.

      – Не совсем, – покачала она головой, – я говорю о том подсознательном, что связывает близких людей…

      – Я подумаю, – торопливо встала, не желая больше здесь оставаться и уж тем более говорить со Светлаковой. Пятой точкой чувствовала, что чем больше слушала,  тем больше задумывалась над таким поворотом событий.

      – Не затягивайте с решением, – с достоинством приняла мой побег зав отделением. – У нас в больнице вот-вот может грянуть карантин, и если есть шанс выписать детей, не заразив гриппом, мы за него цепляемся.

      – Карантин? – слегка опешила я.

      – И такое случается, – досадливо покивала Светлакова.

      Я чуть пожевала губу и поспешила на выход:

      – Всего хорошего!

      Но уже шагая по коридору, остановилась возле двери в другое крыло – явно в отделение с малышами. Оттуда раздавался такой надрывный разноголосый плач, словно ножом по сердцу.

      Собиралась пройти мимо, но ноги будто жили своей жизнью. Не отдавая себе отчёта, толкнула дверь в другое крыло отделения.

      Шаг… второй…

      Остановилась возле первой палаты. Заходить не было необходимости – через стеклянную дверь было всё видно, и картина потрясла.

      Просторная, светлая палата с маленькими постелями. Аккуратно, мило… если не считать стоящего в палате