Тридцать третье марта, или Провинциальные записки. Михаил Бару
Читать онлайн книгу.
на китайских батарейках. Красные и желтые в черную полоску птички сидят на пластмассовых деревянных пеньках, судорожно дергают хвостиками и мелко щелкают клювами. Мужчина проглатывает слюну, аккуратно выдыхает в сторону и медленно, со скрипом, начинает открывать рот… Не дождавшись вопроса, продавщица, толстая накрашенная молодуха в кольцах и браслетах по всему телу, выпаливает:
– Триста рублей без птенчиков, а с птенчиками по триста пятьдесят.
Неожиданно для продавщицы и, прежде всего для самого себя, мужчина достает из кармана триста пятьдесят рублей. Оторопевшая молодуха начинает упаковывать птичек в коробку. Одновременно она дает советы мужчине, как осторожно надо нести коробку и самое главное, как вытащить из нее птичек так, чтобы не поломать им нежных пластмассовых хвостиков и клювов. Мужчина ее не слушает – он смотрит на птичек и на лице у него написано: «Только что я сам, своими руками, обменял зачем-то три полных бутылки водки на чирикающую пластмассовую китайскую херню». Без этих птичек дорога домой ему заказана. Оно, конечно, может так статься, что и с этими птичками его спустят со всех лестниц, но без них – точно.
Наконец коробка закрыта и даже заклеена. Мужчина осторожно берет ее обеими руками и, продолжая дышать в сторону, чтобы не отравить птичек перегаром, медленно, на негнущихся ногах, вступает на трудную дорогу к дому. Продавщица какое-то время смотрит ему вслед, а потом достает из-под прилавка пакет с пряниками и откусывает два.
Гусь-Хрустальный
Как подъезжаешь к Гусь-Хрустальному, так идут такие легкие, лучистые сосновые леса, точно росли они с небес на землю. Потом начинается пыльный, неухоженный город и музей хрусталя, устроенный в Георгиевском соборе. Собору, впрочем, не привыкать. Он и кинотеатром был, и даже дворцом труда. Музей хрусталя конечно замечательный, но не хватает в нем ковров, импортных полированных стенок, дефицитных книг, купленных в обмен на макулатуру, пыжиковых шапок, автомобилей Жигули… Ну, да всего не перечислишь. Тем же, кто спросит меня, зачем я приплел к хрусталю ковры, да еще и пыжиковые шапки – отвечу: кто мечтал в советское время – тот поймет. Теперь мы живем скучно, без фантазии – все поголовно мечтают об одном и том же – о деньгах. А тогда, лет двадцать или сорок назад, какой был простор воображению…
Хрусталем в городе торгуют везде. Буквально распивочно и на вынос. В одном из салонов видел я хрустальные митры, причем у одной из них был крест в навершии, а у другой – полумесяц. Справедливости ради надо сказать, что митра с полумесяцем была зеленого цвета. Вот только стоила она в три раза дороже. Может, делали на заказ, а мулла не приехал. А вот митры с шестиконечной звездой вообще не было. Раввинов, стало быть, даже и в гости не ждут.
В центре города, на берегу озера Алмаз, синего от холодного ветра, было безлюдно – только двое мальчишек сидели с удочками. Я смотрел на озеро, на мальчишек, и думал о том, что в процессе изготовления всех этих митр, ваз, фужеров и рюмок используется серная и плавиковая кислоты.