От «ледового побоища», которое устроили вчера вечером друзья, на утро остались приличная размером краюшка черного, правда еще довольно мягкого хлеба, нетронутая пачка сливочного масла местной фабрики (так как никому в голову не пришло залезть в морозилку) и полселедки.

      Ну ничего, и не такое бывало. И он решил, как любил это делать, провести реальный эксперимент, в данном случае, чтобы подтвердить закон убывающей предельной полезности (он работал преподавателем педагогического института и читал «Экономическую теорию»). Экономические исследования были его маленькой слабостью.

      Полселедки были тщательно подготовлены для эксперимента. От полселедки были отрезаны три одинаковых куска, а четвертый – хвост отошел голоднющей кошке Мурке: все равно не дала бы спокойно поесть.

      Да, еще был обжигающий черный чай и неограниченное количество сахара – он был сладкоежка.

      Первый бутерброд (хлеб с маслом и кусок селедки) был проглочен. Собственно настоящий эксперимент начинался со второго куска: по теории он должен был принести уже меньшее удовлетворение, чем первый.

      Однако. Если первый кусок не оставил никаких ощущений, то именно во время неспешного поедания второго выяснилось: селедка очень даже вкусная, непересоленая и замечательной жирности. Пожалуй, от второго куска удовольствие оказалось даже большим, чем от первого. Вся надежда была на третий кусок (иначе вся современная теория спроса, выведенная из закона убывающей предельной полезности, будет ужасным образом опорочена).

      И вот, когда третий кусок должен был безоговорочно подтвердить теорию, в гостиную вбежала Мурка: она уже расправилась с хвостом и очень выразительно посмотрела на своего хозяина.

      Он был не из слабаков, но… не смог выдержать этого взгляда. Мурка на лету поймала третий кусок и утащила его на кухню.

      Да, но от третьего куска селедки он почувствовал еще большую полезность, чем он первых двух вместе взятых: он помог совершенно бескорыстно Мурке – яркому представителю наших братьев меньших.

      Он чувствовал себя почти героем: «СлабО западной микроэкономике против нашенской полселедки!»