Распахнув шторы и обнаружив, что за окном ярко светит солнце, я поняла, что пора собираться. Обратный путь до Лебединого дворца должен был занять не меньше трех суток. А на четвертые начнется Отбор. Конечно, я могла бы еще полдня как минимум потратить на поиски поляны васильков или, может быть, на то, чтобы заставить коварного ворона показать мне это место. Он-то наверняка знал, где оно находится.

      Однако было предельно ясно, что Хмуря этого делать не собирается. А значит, придется перенести получение Искры на какой-то другой срок. Уверена, Ведьмономикону не составит труда придумать для меня новый стишок.

      Можно было бы, конечно, прижать ворона к стене и сказать, что я либо придушу его подушкой, либо буду выщипывать по одному перу каждую минуту до тех пор, пока он не признается. Однако мало того, что это как минимум было опасно, так я еще и смущалась при одной мысли о том, чтобы о чем-то просить своего фамильяра.

      Нет, не фамильяра – черного колдуна.

      Слишком живыми и настоящими были воспоминания минувшей ночи. Слишком горячо становилось при одной мысли о мужчине, с которым я танцевала голышом и чье имя неожиданно увидела в своей голове.

      Дрейгон…

      Ну и пускай этого не было в реальности. Я была уверена, что для него все настолько же красочно, как и для меня.

      Поэтому, быстро собравшись в путь, я громко постучала в дверь покоев принца и крикнула, не дожидаясь пока он откроет:

      – Я спускаюсь к карете! Отправляемся домой!

      Развернулась и пошла прочь. К счастью, кучер не обманул и действительно уже ожидал нас за воротами замка.

      Проходя вдоль пустынных аллей, лишенных малейшей растительности, я раздумывала над тем, полетит ли за мной ворон. Но он не появлялся. Может быть, не услышал мои слова. Может, вообще не собирался больше покидать свой замок.

      Одно я знала точно: у него есть крылья. А значит, если он захочет, ничто не помешает ему догнать карету и вернуться.

      Я же не имела ни малейшего желания встречаться с ним. Стоило представить, как на меня вновь будут глядеть его пронзительные зеленые глаза, как меня кидало в жар.

      А ведь я и раньше замечала, что с его глазами что-то не так. Просто не могла понять, что именно. Не могла понять, что на самом деле на меня смотрит вовсе не птица, а человек.

      Теперь все было предельно ясно, но от этого ничуть не легче. А вовсе даже наоборот.

      Черные чайки, все так же молчаливо и мрачно сидящие на голых статуях, сухих деревьях и вершинах бездействующих фонтанов, больше не пугали меня. Хотя их взгляды были не менее подозрительными, чем раньше. Но, кажется, сейчас меня гораздо больше занимали мысли об их хозяине, чем о них самих.

      Распахнув дверь кареты, я на миг замерла, открыв рот от удивления.

      Ворон сидел на одном из диванчиков, вальяжно развалившись на бархатных подушках. Он немного лениво повернул ко мне голову и бросил:

      – Тебя не дождешься, недоведьма.

      И снова отвернулся, будто ничего не произошло. Будто и не было этой и предыдущей ночей. Будто он все та же птица,