Стать бессмертным. Владислав Кетат
Читать онлайн книгу.
организация, тем толще талия. Чёрт их всех разберёт…
Возвращаюсь в комнату с одной чашкой кофе. Галина опять сидит по-турецки и смотрит на меня с каким-то недоступным мужскому пониманию выражением своих карих, очень мягких глаз, которые никогда не блестят. Я уже не пытаюсь её понять – это глупо – достаточно того, что она открыла мне дверь, и мы вместе провели ночь. Она непонятно на меня смотрит, а я непонятно зачем ухожу обратно на кухню.
– Кстати, если тебе интересно, сегодня первое сентября, – бросает она мне вдогон.
Меня словно бьёт током: твою ж мать, первое сентября! Ну почему за тридцать первым августа всегда должно быть именно первое сентября!
В какой уже раз этот день подкрался ко мне незаметно, как пятиногий пёс. Опять этот чёртов день знаний, в который, по давней традиции преподаватели приносят друг другу глубокие соболезнования, налетел внезапно, без предупредительной вспышки в сознании, предвещающей что-то близкое и недоброе. И ведь вроде бы должен был уже выработаться условный рефлекс на связке: день рождения – первое сентября. Не тут то было. Не выработался, стервец. Каждый раз одно и тоже.
Вскакиваю с табурета и со скоростью, на которую способен разве что любовник за миг до прихода мужа, одеваюсь. Спустя десять секунд я уже на улице, несусь, словно опоздавший школьник.
Разумеется, вся кафедра уже в сборе. Только один я опоздал.
Грузный алкоголик в перепачканном пиджаке, крючковато возвышающийся над кучкой разнокалиберных лысин – заведующий кафедрой, профессор Красиков. Между прочим, с недавних пор мой научный руководитель. Он что-то бубнит себе под нос. Разумеется, никто его не слушает. Точнее, не вслушивается, и так понятно, о чём можно говорить на первом в учебном году заседании кафедры.
Я сажусь на последний свободный стул, позади Саши Гайворонского, который улыбается мне через плечо, мол, привет. Мы с ним тут одни не пенсионного возраста. Все остальные работают на кафедре с войны. Или, в крайнем случае, с Карибского кризиса.
Обвожу глазами рассевшееся вокруг уже ставшее родным полное собрание всевозможных видов научно-исследовательской импотенции. Здесь и старческая немочь, и врождённая неспособность, но чаще всего, приобретённая мозговая дисфункция – все стили и направления постсоветского научно-технического бессилия. Выбирай на вкус. Разве что профессор Цыплёнков, выделяющийся благородной полнотой и хорошим костюмом среди остальных малосимпатичных персонажей, ещё на что-то способен. Возможно даже на многое, мне судить сложно. При всём при этом, вся эта окаменелая братия имеет дипломы кандидатов, а некоторые даже докторов наук, а я…
– И последнее, – мямлит заведующий, – о планах кафедры на текущий учебный год…
Я его почти не слушаю. Про новые учебные программы и методические пособия, которые на самом деле старые, как экскременты Фомы Аквинского, слушать всё равно невозможно; но уж если он заговорил о планах, то довольно скоро доберётся до моей скромной персоны.
Ну вот, пожалуйста:
– …защита кандидатской диссертации