Полное собрание сочинений. Том 32. Воскресение. Лев Толстой
Читать онлайн книгу.пыль из косынки и халата, влезла на нары и стала есть калач.
– Я тебе чай берегла, да остыл, небось, – сказала ей Федосья, доставая с полки обернутый онучей жестяной чайник и кружку.
Напиток был совсем холоден и отзывался больше жестью, чем чаем, но Маслова налила кружку и стала запивать калач.
– Финашка, на, – крикнула она и, оторвав кусок калача, дала смотревшему ей в рот мальчику.
Кораблиха между тем подала склянку с вином и кружку. Маслова предложила Кораблевой и Хорошавке. Эти три арестантки составляли аристократию камеры, потому что имели деньги и делились тем, что имели.
Через несколько минут Маслова оживилась и бойко рассказывала про суд, передразнивая прокурора, и то, что особенно поразило ее в суде. В суде все смотрели на нее с очевидным удовольствием, рассказывала она, и то и дело нарочно для этого заходили в арестантскую.
– Конвойный, и то говорит: «это всё тебя смотреть ходят». Придет какой-нибудь: где тут бумага какая или еще что, а я вижу, что ему не бумага нужна, а меня так глазами и ест, – говорила она, улыбаясь и как бы в недоумении покачивая головой. – Тоже – артисты.
– Да уж это как есть, – подхватила сторожиха, и тотчас полилась ее певучая речь. – Это как мухи на сахар. На что другое их нет, а на это их взять. Хлебом не корми ихнего брата…
– А то и здесь, – перебила ее Маслова. – Тоже и здесь попала я. Только меня привели, а тут партия с вокзала. Так тàк одолели, что не знала, как отделаться. Спасибо, помощник отогнал. Один пристал так, что насилу отбилась.
– А какой из себя? – спросила Хорошавка.
– Черноватый, с усами.
– Должно, он.
– Кто он?
– Да Щеглов. Вот, что сейчас прошел.
– Какой такой Щеглов?
– Про Щеглова не знает! Щеглов два раза с каторги бегал. Теперь поймали, да он уйдет. Его и надзиратели боятся, – говорила Хорошавка, передававшая записки арестантам и знавшая всё, что делается в тюрьме. – Беспременно уйдет.
– А уйдет, нас с собой не возьмет, – сказала Кораблева. – А ты лучше вот что скажи, – обратилась она к Масловой, – что тебе аблакат сказал об прошении, ведь теперь подавать надо?
Маслова сказала, что она ничего не знает.
В это время рыжая женщина, запустив обе покрытые веснушками руки в свои спутанные густые рыжие волосы и скребя ногтями голову, подошла к пившим вино аристократкам.
– Я тебе, Катерина, всё скажу, – начала она. – Перво-наперво, должна ты записать: недовольна судом, а после того к прокурору заявить.
– Да тебе чего? – сердитым басом обратилась к ней Кораблева. – Вино почуяла, – нечего зубы заговаривать. Без тебя знают, что делать, тобой не нуждаются.
– Не с тобой говорят, что встреваешь.
– Вина захотелось? Подъезжаешь.
– Да ну, поднеси ей, – сказала Маслова, всегда раздававшая всем всё, что у нее было.
– Я ей такую поднесу…
– Ну, ну-ка! – надвигаясь на Кораблеву, заговорила рыжая. – Не боюсь я тебя.
– Острожная шкура!
–