Часть вторая, вечерне отъезжательная.

               Мимо горящей, мигающей и играющей красоты, бросая жадный до архитектурных форм взгляд чаще на павильоны, нежели арки, гирлянды и предпраздничные заманухи, неторопливо тянусь за Игорем Игорем к метро. Коварно с целью когда-нить сумничать запоминаю его рассказы и комментарии (надеюсь- не узнает). Под ногами и вовсе лужицы и слякоть.

               Прибыв на «Комсомольскую», решаю пойти в магазин за одну станцию метро отсюда, хотя времени до отхода моего фирменного меньше двух часов. Потеплу, оно чего ж не сходить, хоть и с сумкой наперевес. Моей сумкой. Нелёгкой, что ещё мягкое определеньице для неё. И что-то так в кайф дошёл, что аж настроение улучшилось. Это, думаю, оттого, что без тряпочки на морде, которая- не морда -то рвётся, то уши начинает отпиливать, то под ней почесаться тянет. Кроме разной разности в дорогу купил бутылочку сидра, выпить которого мечтал неделю. И, едва вывалившись на тёмную улицу, сковырнул крышечку оперчаточенным пальцем и нарушая закон сделал несколько глотков. Ка-ка-я херня… И бутылка полетела в урну, ибо не там чисто, где убирают, а там, где не сорят. Но в голове что-то весело закрутилось и ноги полегчали, будто меня за макушку приподняли над тротуаром.

               На воксал тоже пешком. Пришел минут за 40 до рейса. Не сидеть же в наморднике внутри, решаю сгонять и отксерить диплом. Это для меня почти рядом, немного в сторону «Красных Ворот». Слышали же- Бешеной собаке семь верст- не крюк…

               И едва войдя, вернувшись, слышу, что мой поезд подается на посадку. Вот оно- счастье, и не ждал ни минуты. Правда идти в самый конец, вернее- начало, состава, но опять же, про собаку, не вполне нормальную, и небольшой крюк… И вваливаюсь в теплый полуосвещённый вагон. Таки, здрасьсте, граждане-товарищи, а вот и я, подвиньтесь… Снимите маски, господа! Домой еду. Ту-ту-у!