Закулисье пушкинских сказок. Сергей Горюнков
Читать онлайн книгу.
же, Кампредон и специальный посланник по торговым переговорам с Россией Дешаррье. Первый доносил в Париж, что у царя имеется в распоряжении минимально 115–118 тысяч регулярных войск, не считая казаков, калмыков, киргизов и т. п. А второй, изучив некоторые производства в России, пришел к заключению, что и пушечный, и ружейный порох в России гораздо лучшего качества, чем французский54.
Иными словами, и Англия, и Франция признали ту, колющую, по известной пословице, глаза, очевидность, что Россия стала при Петре I одной из самых могущественных стран на море и самой могущественной – на суше.
Глава 9
Бабушка Гвидона
Ситуация со сватьей бабой Бабарихой – несколько более сложного свойства, нежели ситуации с Ткачихой и Поварихой: Гвидон здесь и умаляется не до такой степени, как в первых двух случаях, и наказывает Бабариху менее жестоко («Нос ужалил богатырь: На носу вскочил волдырь»). Да и появляется Бабариха в сказке не с самого начала, то есть не одновременно с Ткачихой, Поварихой и Царицей-Матерью, а лишь в середине сюжета. Всё это, как мы увидим ниже, неслучайно.
Россию с Австрией и в самом деле связывали особые отношения, потому что Австрия была для России единственным постоянным, хотя неискренним и ненадежным, европейским союзником по борьбе с Турцией (напомню, что во время войны с Турцией за Азов Россия формально находилась в союзнических отношениях с германским императором). А единственный официальный визит Петра I в Вену во время Великого посольства 1697–1698 гг. как раз имел своей целью попытку России предотвратить распад антитурецкой коалиции (в связи с желанием Австрии выйти из неё для свободы рук в ожидавшейся войне за испанское наследство). Позиция России во время этих переговоров была заведомо проигрышной, и сам визит Петра в Вену только тем и остался примечателен в истории русско-австрийской дипломатии, что начисто лишён был обычной для Петра экстравагантности поведения. Даже наоборот: по части учтивости и любезности Петр превзошёл самого себя, рассыпаясь в не свойственных ему пустых любезностях (что отметили в своих донесениях абсолютно все иностранные послы в Вене). Проще же говоря, Пётр во время своей беседы с императором Леопольдом откровенно льстил ему, разыгрывая восторженное отношение к собеседнику и горячее желание как можно чаще с ним видеться. Какого внутреннего напряжения это стоило Петру, показывает тот факт, что по окончании визита он, проходя по парку, увидел стоящую у берега пруда лодку, прыгнул в неё и, налегая изо всех сил на вёсла, сделал несколько кругов по водоёму55.
Вот это-то необычное поведение Петра и дало Пушкину повод символически обыграть «конфликт между Бабарихой и шмелём». Дело в том, что достаточно известное во времена А. С. Пушкина сочинение Ф. Бэкона «Опыты или наставления нравственные и политические» содержит в главе «О похвале» небезынтересную для нашего случая греческую поговорку: «У того, кого хвалят во вред, должен вскочить волдырь на носу»56. А то, что Петр хвалил императора