– Тебе чего, Иван? – спросил Панас.

      – Ничего, – по запаху ответил Божко.

      – Зачем звал? Что случилось? – начал заводиться Панас.

      – Да, не звал я Вас, Панас Романович, – возмутился Ваня.

      – Ты меня, что уже совсем за Бетховена32 принимаешь?

      Все были на взводе. Опять назревала потасовка. В раскалённом от напряжения коридоре из-за любого нецензурного слова мог вспыхнуть кислород.

      – Панас Романович, – вмешался шепотом рядом стоявший Прохор, – это вас какая-то барышня за дверью кличет.

      «Что за чушь, какая барышня? Неужели снова даёт знать контузия», – подумал Панас и, успокоившись, перевёл дыхание. Не хватало только галлюцинаций.

      Ключ плавно повернулся, и дверь без скрипа приоткрылась. Бандура запахом пустил команду на вход.

      Проникшая в предбанник группа «Фомка» рассредоточилась кто куда. Панас, открыв дверь в комнату, мелкими, неуверенными шажками стал подкрадываться к игравшему приёмнику, по-прежнему просившему не зажигать огня. Как только Панас нагнулся над приемником, чтобы отыскать кнопку выключения, рядом на кровати что-то зашевелилось.

      – Лёша, – послышался протяжный сонный голос, – опять ты в ресторане чеснока наелся! Ты же знаешь, я его переносить не могу! Не дыши на меня! И вообще я хочу спать. Давай ложись рядом. Мне завтра утром рано вставать.

      Панас обомлел и принял позу «ступора».

      Вспомнились детские годы, родное село на берегу Днепра и тот памятный день, когда его в голову лягнул колхозный жеребец. Ему очень хотелось верить, что это очередной куплет песни. Он даже попытался тихонько напеть припев…

      Испуг догнал Бандуру в чужой кровати, куда он улегся, предварительно раздевшись. Неизвестная, прижавшись своей грудью к его спине, приятно дышала в затылок своим пятым «Шанелем». Ни живой ни мёртвый Панас с открытыми беспомощными глазами всматривался в темноту, в сторону группы «Фомка», и пытался запахом передать команду «Полундра!».

      Однако, в этом не было необходимости. Когда «Фомки» поняли, что это не приёмник, всех слизало, как сбербанковские вклады в девяносто втором году.

      Прошло минут десять. Панаса постоянно сверлил возникающий в таких ситуациях извечный вопрос шо делать?. Двигающаяся от дыхания грудь незнакомки явно не кстати массажировала