К бедным зверкам; уж под ними осталось

      Меньше аршина[25] земли в ширину,

      Меньше сажени[26] в длину.

      Тут я подъехал: лопочут ушами,

      Сами ни с места; я взял одного,

      Прочим скомандовал: прыгайте сами!

      Прыгнули зайцы мои, – ничего!

      Только уселась команда косая,

      Весь островочек пропал под водой:

      «То-то! – сказал я. – Не спорьте со мной!

      Слушайтесь, зайчики, деда Мазая!»

      Этак гуторя[27], плывём в тишине.

      Столбик не столбик, зайчишко на пне,

      Лапки скрестивши, стоит, горемыка,

      Взял и его – тягота не велика!

      Только что начал работать веслом,

      Глядь, у куста копошится зайчиха —

      Еле жива, а толста, как купчиха!

      Я её, дуру, накрыл зипуном[28] —

      Сильно дрожала… Не рано уж было.

      Мимо бревно суковатое плыло,

      Сидя, и стоя, и лежа пластом,

      Зайцев с десяток спасалось на нём.

      «Взял бы я вас – да потопите лодку!»

      Жаль их, однако, да жаль и находку —

      Я зацепился багром за сучок

      И за собою бревно поволок…

      Было потехи у баб, ребятишек,

      Как прокатил я деревней зайчишек:

      «Глянь-ко: что делает старый Мазай!»

      Ладно! Любуйся, а нам не мешай!

      Мы за деревней в реке очутились.

      Тут мои зайчики точно сбесились:

      Смотрят, на задние лапы встают,

      Лодку качают, грести не дают:

      Берег завидели плуты косые,

      Озимь, и рощу, и кусты густые!..

      К берегу плотно бревно я пригнал,

      Лодку причалил – и «с Богом!» сказал…