Вдруг, – словно мятеж усмиряется шумный

      И чинно дорогу даёт,

      Когда поседелый в добре и разумный

      Боярин на вече идёт, —

      Толпы расступились – и стал среди схода

      С гуслями в руках славянин.

      Кто он? Он не князь и не княжеский сын,

      Не старец, советник народа,

      Не славный дружин воевода,

      Не славный соратник дружин;

      Но все его знают, он людям знаком

      Красой вдохновенного гласа…

      Он стал среди схода – молчанье кругом,

      И звучная песнь раздалася!

      Он пел, как премудр и как мужествен был

      Правитель полночной державы,

      Как первый он громом войны огласил

      Древлян вековые дубравы;

      Как дружно сбирались в далёкий поход

      Народы по слову Олега;

      Как шли чрез пороги под грохотом вод

      По высям днепровского брега;

      Как по морю бурному ветер носил

      Проворные русские челны;

      Летела, шумела станица ветрил,

      И прыгали челны чрез волны!

      Как после, водима любимым вождём,

      Сражалась, гуляла дружина

      По градам и сёлам с мечом и огнём

      До града царя Константина;

      Как там победитель к воротам прибил

      Свой щит, знаменитый во брани,

      И как он дружину свою оделил

      Богатствами греческой дани!

      Умолк он – и радостным криком похвал

      Народ отозвался несметный,

      И братски баяна сам князь обнимал;

      В стакан золотой и заветный

      Он мёд наливал искрометный

      И с ласковым словом ему подавал.

      И, вновь наполняемый мёдом,

      Из рук молодого владыки славян

      С конца до конца меж народом

      Ходил золотой и заветный стакан.