Горы задрожали. Где-то вверху, у далеких вершин, что-то сдвинулось, заскользило вниз с нарастающей скоростью – и как только отзвучал прощальный вой протоволка, стали слышны другие звуки. Сначала шипение, затем треск, а после и грохот. Со склонов, захватывая по пути все больше снега, маленьких камешков, камней побольше и тяжеленных каменных глыб, к вагону устремилась лавина.

      Бардо Тодол подскочил, увидев, как грубо обошлись враги с его зверушкой. Толстяк-эльф забросил ей в глотку магриловую топку! Тодол чуть не плакал, наблюдая за тем, как зверушку уносит прочь по рельсам. Проследив за ней взглядом и в конце концов потеряв из виду, Бардо опять посмотрел на вагон.

      И кивнул.

      На беглецов падала снежная лавина.

      Глава 9

      ВЕЧНЫЕ ЛЬДЫ

      Они ввалились в кабину, когда снег уже обрушился на вагон. Гагра швырнул Эба в кресло и сам, подхватив Кастеляна под брюхо, рухнул в другое. Где-то позади лавина проломила рельсы – участок, по которому несся вагон, резко изогнулся кверху. Ревя и грохоча, снег с камнями до краев наполнил узкое ущелье. Панорама гор за передним окном провалилась вниз, ее место заняло небо. Вагон взлетел, как с трамплина. Он вырвался из клокочущих снежных клубов, несколько секунд несся по восходящей дуге, а затем накренился вперед. Гаргантюа протянул руку к рычагу, Эб вцепился в подлокотники и поджал ноги.

      Эльф дернул рычаг.

      Потолок кабины распался на две части, обнажив небо. Раздалось шипение, и кресла вылетели наружу.

      Глаз парил над ними, но теперь уже не черный: в тусклом дневном свете он померк, сделался расплывчатым. Контуры еле угадывались на фоне неба, чуть мерцал большой круглый зрачок… Кресла пронеслись под ним; словно испугавшись столкновения, глаз поднялся и исчез из виду.

      Впереди была гора, невысокая в сравнении с теми, между которыми пролегло ущелье, – путешественники летели как раз над ее вершиной. С ближней стороны каменный склон был отвесным. Вагон под креслами уже падал, стремительно уменьшаясь. Ударившись о скалы, он на секунду завис, будто прилипнув к камню, а после медленно развалился на две части. Кувыркаясь и ударяясь друг о друга, обломки полетели в пропасть.

      По бокам выдвинулись треугольные крылья – крепкая материя, натянутая на деревянных рамах, – и кресла спланировали дальше. Под ногами Эба пронеслась вершина, затем потянулся крутой, но все же не отвесный противоположный склон.

      Тут только Эбвин понял, что у каждого кресла есть пара широких полозьев. Он сжался, зажмурился от ледяного ветра. Хрустнул