Грязь. Сборник. Андрей Николаевич Зоткин
Читать онлайн книгу.
смех и хорошие люди – вот что стало девизом этого вечера. Златоусцев спустя час после прихода стал отпускать шутки и остроты, да такие, что сразу же стал душой кампании. Практичность Берка, порой переходящая в занудство, тоже дополняла вечер, не давая Маше и остальным улететь как можно дальше от действительности. Маша же, оттанцевав на 5 с плюсом, переоделась в вечернее платье и заливалась смехом. Антон с Николаем на пару рассказывали истории из общей юности, а после десяти к ним подсели еще двое официантов: Саша-пират (прозванный так за красную бандану, которую носил всегда, и свою заплетенную в косичку бороду) и Авани, уроженка Индии, приехавшая изучать российское право. В последней фразе смысла было не больше, чем в лекциях преподавателей накануне аккредитации.
– Публичные чтения возрождают традиции этого славного города. Ювелир – один из немногих, кто преуспел в организации этого.
– А почему Ювелир?
– Потому что у него фамилия Цукерман, он, так сказать, с золотой жилкой.
– Понятно, – с досадой протянул Зарев. – А тебя как называют?
– Да все Цветом и зовут.
– А я уж думал… – Николай остановился, посчитав, что идеи для новых прозвищ давать не стоит, и с иронией добавил, – Это, должно быть, милосердие, что тебя оставили без прозвища.
– Мне просто повезло с фамилией.
В какой-то момент, глядя в окно под потолком, Маша прошептала:
– Здесь не хватает только дождя.
– Когда я буду писать об этом, то обязательно добавлю дождь, – обнадежил ее Николай.
Это звучало как комплимент.
Свои первые стихи я писал
На манер любовных сонетов Шекспира.
Следом – тексты песен 60-х
О любви, о любви и о мире.
Слишком рано я рифмы отринул,
Теперь уже будто прозу в строчках пишу.
Прости мне мою угловатость,
Этот ломаный стиль стал частичкой меня.
– оправдывался Зарёв за свои стихи.
Думается мне, что уже тогда участники встречи чувствовали, что собрались здесь неспроста. Их ждало великое и трудное будущее, но оно никогда не стало бы возможным, если бы они не встретились в тот долгий питерский вторник. Хочется думать, что сама история свела их вместе.
Под конец они с жаром спорили о фильмах Тарковского, дошли до «Сталкера», и без фигуры Кайдановского не обошлось.
– Коля, а мне вот кажется, ты на Кайдоновского похож, – с улыбкой сказал Берк.
День за днем пролетают эти бумажные дни.
Написал, прочитал, смял и забыл.
Так грустна гроза, что закрывает закат,
Давит на улицы, и каждый раз
Не всё равно – от того и болит.
А так всё легко –
Живи и радуйся, виси на фонарных столбах
Воспевая
любовь
свою.
И серебром отливает мокрая мостовая,
И весь мир знает о твоих чувствах,
Как зритель в театре на звездном Бродвее;
На Бродвее
это