Вздыблено.

       Возмущено.

      В отблесках маяков

      кажется:

       хочет оно

      выпрыгнуть

       из берегов.

      Как будто ему нипочем

      реветь

       и реветь

       с утра.

      Гору

       толкнуло плечом,

      кажется —

       рухнет гора!

      И вот уже

       на ветру,

      ахнув,

       взрываются волны…

      А я

       ему

       ору:

      «Море!!

       Давай на полный».

      Слышишь?!

       Таким

       ты нравишься мне, —

      разлившееся до края земли, —

      за то,

       что несешь

       на своей спине

      тысячетонные корабли.

      За то, что тучи

       дождями

       поишь,

      за ветер,

       за то, что покою

       не радо,

      за то,

       что если ты с кем-нибудь

       споришь,

      это

       звучит как надо!

      Дай руку на дружбу,

      я буду тобой гордиться,

      пусть

       плавают в лужах

      любители

       тихой водицы!..

      А ты

       гуди!

       Теперь мы вдвоем.

      Не уставай,

       море мое.

      Бурли! —

       Ты слышишь? —

       Громче давай!!

      Сердце мое,

       не остывай.

      Берега зеленые-зеленые

      за кормою медленно растаяли,

      волны

       цвета неопределенного

      возле парохода ходят стаями.

      Вряд ли полдень может быть удачнее.

      Тишина.

       Вода, как будто олово…

      Девушка сидит на чемоданчике,

      на руки склонив устало голову.

      Ласковая,

       худенькая,

       стройная, —

      как же пассажирам не дивиться ей?

      Едет медицинскою сестрой она

      в бывшую заштатную провинцию.

      По дороге вязкой,

       будто вспаханной,

      медсестра приедет поздним вечером

      в городок,

       еще смолою пахнущий

      и пока

       на картах не отмеченный.

      К борту парохода с плеском ластятся

      волны

       цвета неопределенного.

      Едет девушка в цветастом платьице,

      в город свой заранее влюбленная…

      Девчонки опаздывают на свиданья.

      Так принято.

       С этим надо считаться.

      Летят они к месту,

       где в ожиданье

      ребятам осточертело скитаться.

      Ребята в отчаянье кепки мнут

      целых сорок минут.

      Но они обидятся,

       если вдруг им

      начнешь —

       про любовь и «порывы страсти».

      Они

       запыхавшимся подругам

      говорят как можно небрежнее:

       «Здрассте!»

      И все.

      И мальчишке становится жарко.

      Окинув веселую улицу взглядом,

      он чинно шагает

       с девчонкой рядом,

      боясь даже взять ее за руку.

      Вместе им

       и хорошо

       и неловко,

      но вот,

       в себе заглушая ропот,

      он предлагает попить газировки

      и добавляет:

       «С сиропом!!»

      …Не смейся!

      Давно ли мы сами были

      такими?

      Помнишь наши свиданья?

      Помнишь, —

       злясь на себя,

       грубили

      девчонкам,

       наихитрейшим созданьям?

      Помнишь?..

      Смеяться над этим не надо.

      Как ее звали?

      Наташей,

       Натой.

      Где же ты, Натка?

       Певунья Натка?

      Смешные