Ветер западный. Саманта Харви
Читать онлайн книгу.
иногда кувыркаясь на отмелях, но не задерживаясь ни на миг, и тогда я сказал то, что было навеяно долгими размышлениями и беседами, и немного истомой, охватившей меня в жаркий день, и теми путешественниками, что мелькнули и сгинули.
– Деревяшка не вернется назад, – вот что я сказал.
Ньюман, уперев руку в бок и выдвинув вперед одну ногу, прищурился.
– А времена года возвращаются, так ведь? – продолжил я. – Возвращаются, и никуда от них не денешься. То нас заливает, то печет как на сковородке, мы страдаем от жажды, и, глядь, у нас всего вдоволь, а потом опять пусто. Зима, а за ней весна, Великий пост и следом Святая неделя, летние костры, молебны об урожае, дни поста и молитвы, праздник Тела Христова. Солнце то высоко, то низко, пшеница сперва зеленая, потом золотистая, а потом и нет ее. И у каждого года сил в запасе не меньше, чем у предыдущего, – ты заметил? Год за годом летит, не старея и не зная устали.
Ньюман посмотрел на меня, на реку, на облака, снова на меня:
– Да, это правда. Год не дряхлеет и не устает.
– Река времени, так это называется? – сказал я. – Но это вовсе не река. Время возвращается назад само по себе, и всегда как новенькое. Тисовый сук, плывущий по реке, никогда не вернется.
Прямой, крепкий, как береза, что растет на краю берега, Ньюман смотрел вдаль, но мысли его были где-то еще дальше.
– Время – скорее круг, чем река, – сказал он, и я не понял, пришел он к такому умозаключению только сейчас или давным-давно.
– Верно… верно.
Так оно и есть, эта бесконечная мельница дней, времена года, двигающиеся по кругу, – чего же яснее; и мне почудилось, что мир вокруг – река, луг, лес и небо – слегка выгнут чьей-то заботливой материнской рукой и все мы тоже кружим как ни в чем не бывало вместе со временем.
И вдруг я подумал: если время – скорее круг, чем река, что мешает ему пойти вспять? Крутятся же колеса то вперед, то назад. Но вслух я этого не произнес, потому что знал, что услышу в ответ, и не найду что сказать. Если время может пойти вспять, почему бы Господу не вернуть мне жену и ребенка? Ни словом, ни делом не хотел бы я вынудить Ньюмана заново прочувствовать невосполнимость утраты; и еще кое-что: когда он переговаривался с теми пилигримами с другого берега, одно слово он выкрикнул столь горделиво и (послышалось мне) с такой преданностью нашей деревне: “Оукэм”! И меня пронзило ощущение братства – мы вместе, двое хранителей и защитников нашей деревни.
Пора было перекусить, но мы по-прежнему в задумчивости торчали на берегу, и я попытался встряхнуть Ньюмана и пробудить в нем аппетит (он был из тех, кто считает пищу скучной необходимостью, из тех, кто может вздохнуть: Есть мы должны, когда перед ним ставят миску с похлебкой; и ел он вроде бы с удовольствием, но без особого рвения).
– Идем, – сказал я. – Анни готовит закуски. – Хлеб и пахта, творог, мед, айва, первая созревшая смоква, а может, и две.
Но Ньюман стоял как вкопанный, не отрывая глаз от реки, как если бы перед ним предстало невиданное зрелище. Я тоже глянул на воду: