Лучший из лучших. Уилбур Смит
Читать онлайн книгу.
отхватившие середину холма, едва царапнув каменистую почву, нашли сорок камней чистой воды, и всадники помчались на юг, оповещая мир, что холм Колсберг – настоящая гора алмазов.
Когда фургон Зуги Баллантайна скрипел на последних милях изрытой колесами дороги, холм уже наполовину исчез, словно изгрызенный червями прогнивший сыр, но люди по-прежнему там копошились. На пыльной равнине у подножия холма собралось почти десять тысяч душ – черных, коричневых и белых. Дым от их очагов испачкал высокую синеву неба серой грязью, на мили вокруг старатели почти под корень истребили заросли верблюжьей колючки, пустив их на подкормку своих костров.
Поселок представлял собой неряшливую россыпь грязных, потрепанных непогодой парусиновых палаток. Кое-где виднелись похожие на ящики лачуги, сколоченные из листов гофрированного железа, привезенного за много миль, с далекого побережья. Некоторые хижины выстроились в приблизительно прямые линии, образуя подобия улиц. Здесь поселились скупщики алмазов, которые прежде бродили по приискам, а теперь сочли выгодным открыть постоянные лавки у подножия того, что осталось от холма Колсберг. В свободной Бурской республике законы об алмазах находились в зачаточном состоянии, требуя лишь, чтобы каждый лицензированный покупатель имел вывеску со своим именем. Написанные корявыми буквами вывески висели на железных коробах душных лавочек, однако большинство скупщиков этим не ограничивались: над их крышами возвышались еще и мачты, на которых реял громадный флаг кричащей расцветки, оповещая старателей, что хозяин на месте и готов совершить сделку. Яркие флаги придавали поселку ярмарочный вид.
Зуга Баллантайн вел упряжку волов вдоль узкой петляющей колеи – одной из многих, пересекавших поселок. Иногда возок приходилось отворачивать в сторону, чтобы обогнуть перекрывающие дорогу рудные отвалы или глубокие заболоченные лужи, натекшие из отхожих мест и от сортировочных столов.
В поселке Зугу прежде всего поразила невыносимая скученность. Он привык к равнинам и лесам, к широким, ровным горизонтам, а тут ни встать, ни сесть. Старатели жили на расстоянии вытянутой руки друг от друга: каждый хотел обосноваться как можно ближе к своему участку, чтобы не тащить добытую нелегким трудом породу слишком далеко.
Зуга надеялся найти открытое местечко, где можно распрячь волов и поставить большую палатку, однако на расстоянии четверти мили от холма шагу было не ступить.
Он оглянулся: Алетта неподвижно сидела на козлах, подпрыгивая вместе с фургоном на ухабах, и смотрела прямо перед собой, словно не замечая полуголых мужчин, – многие едва прикрыли бедра куском тряпки. Под беспощадно жгучим солнцем покрытые потом старатели, кто с бранью, кто с песнями, измельчали хрустящие комья желтоватой почвы и забрасывали их лопатами в промывочные лотки.
Грязь вызвала отвращение даже у Зуги, которому довелось работать в краалях машона на севере и жить с бушменами, в жизни не принимавшими ванны.
Цивилизованный