Чернобыль

      Моим однополчанам – чернобыльцам посвящается.

      Оттарабанив в учебке, Миша прибыл на базу.

      Ему вручили старенькую ИМРку (инженерная машина разминирования), которая заводилась только с воздуха (все машины обладали воздушным запуском, то есть в них были баллоны со сжатым воздухом). Другие, более новые машины, заводились, в том числе и с аккумуляторов.

      Ну да ладно, благополучно минула молодость, то есть первые полгода службы. В те времена озаботились в очередной раз борьбой с дедовщиной, и поэтому армия была практически курортом.

      Но весной 1986 года, когда Мишкин призыв перестал хавать масло дедов, случилась катастрофа, а именно Чернобыль….

      Их по тревоге подняли ночью, все думали обычная учебная, но погрузка техники ночью та еще процедура, жандарбатники (железнодорожные войска) были борзее стройбатников, промучившись всю ночь, натягивая толстую стальную проволоку на рога тягловых устройств, забивая поленья между катков, они вымотались в усмерть. Под утро теплушка дернувшись пару раз как бегемот перед прыжком, наконец, тронулась.

      Им выдали сухпай, у жандарбатников разжились спиртом, и жизнь показалась слаще меда.

      Когда прибыли в Зону, вдалеке ядовито-хищно мерцал кратер ядерного вулкана.

      Зона была похожа на встревоженный улей.

      Ни чего общего с Зоной Тарковского, хотя в сущности то и были сталкерами поневоле.

      Они работали отчаянно, иногда спали по 1 часу в сутки. Мишкин командир, был грамотным мужиком и не давал лезть в пекло, впрочем, не все летехи знали матчасть….

      Мы пару раз четко видели, как вертолетчики, пролетая над реактором пытаясь забить горло ядерному дракону, сбрасывая мешки со свинцом мимо, так однажды нам на башню прилетел от них подарок.

      Жалко было пацанов из химвойск, им досталось по полной, после пары выходов для сбора радиоактивного мусора на крышу реактора, они становились бледными как штукатурка в казарме.

      Только ИМРка доказала свою незаменимость при работе возле реактора…

      Шла вторая неделя, когда нам прислали «духов», так мы, рано «пристаревшие», звали вновь прибывших.

      Мише достался несмышленыш из Баку, туповатый ботан, занимавшийся на гражданке разведением аквариумных рыбок, по имени Володя. Его сразу окрестили «тормоз».

      Он не был сторонником дедовщины, хотя и подходило время когда «по сроку службы положено».

      И вот как-то, сгребая у реактора мусор, услышал в шлемофоне истеричный крик лейтехи – командира. Оказалось, у Вовки заглохла ИМРка, смотрю в триплекс, слетела гусянка. А рация рядом с реактором барахлит.

      Мертвенная тишина возле реактора, бесшумно влазила в наше кроветворение, в самый костный мозг, вносила бардак в процессы митоза, конъюгации, бездумно проводила делецию хромосом.

      К несчастью не все служаки понимали, безмолвную