В гостях у Дракулы. Вампиры. Из семейной хроники графов Дракула-Карди (сборник). Брэм Стокер
Читать онлайн книгу.
то поднималась, то опускалась, будто колокол передвигался с места на место. Гибкая веревка скользила по дубовому полу с жутким глухим шорохом.
Прислушиваясь к этому звуку, Малькольмсон вспомнил слова доктора о том, что «это именно та веревка, на которой вешали всех, кого безжалостный судья приговаривал к смерти». Он подошел к камину, взял в руки конец веревки и стал его рассматривать. Этот предмет пробуждал какой-то неестественный интерес. Глядя на него, он попытался представить себе, кем были жертвы жестокого судьи и почему у него возникло желание держать у себя дома эту жуткую вещь. Пока Малькольмсон держал веревку, она периодически то натягивалась, то ослабевала, что было вызвано покачиванием колокола, но потом появилось новое ощущение, какая-то дрожь, словно по ней что-то перемещалось.
Непроизвольно взглянув вверх, Малькольмсон увидел огромную крысу, которая медленно ползла по веревке по направлению к нему, не сводя с него горящих глаз. Выпустив из рук веревку, он отскочил назад и выругался, а крыса развернулась и снова вскарабкалась наверх, и в ту же секунду до сознания Малькольмсона дошло, что шум, издаваемый остальными крысами, который на некоторое время прекратился, снова возобновился.
Все это заставило его задуматься, и он вспомнил, что собирался обследовать логово крысы и взглянуть на картины, но ничего этого так и не сделал. Малькольмсон зажег вторую лампу, на которой не было колпака, и, высоко подняв ее над собой, подошел к картине, висевшей третьей по правую руку от камина. Именно за ней вчера ночью спряталась крыса.
Бросив один-единственный взгляд на картину, он отскочил от нее так стремительно, что чуть не выронил лампу, и побелел как мел. Его колени задрожали, и на лбу выступили тяжелые капли пота. Его затрясло, как в лихорадке. Но Малькольмсон был молод и никогда не слыл трусом, поэтому ему удалось собраться с духом, шагнуть вперед, поднять лампу и всмотреться в картину, с которой была убрана пыль и отмыта грязь и которая теперь полностью открылась взору.
На полотне был изображен судья в алой мантии с горностаевой оторочкой. На его строгом лице застыло злое, даже жестокое выражение. Это было лицо коварного, мстительного человека: чувственный рот, горбатый красноватый нос, по форме напоминающий клюв хищной птицы. Лицо же было мертвенно-бледным. В сверкающих глазах читалась ужасающая злость. Глядя на них, Малькольмсон похолодел, потому что они были точной копией глаз огромной крысы. Лампа чуть не выпала у него из руки, когда он заметил, что из дыры в углу картины за ним наблюдают злобные глаза самой крысы, и ощутил, что прекратилась возня остальной серой братии. Однако он взял себя в руки и продолжил изучение полотна.
Судья сидел в большом дубовом кресле с высокой резной спинкой, расположенном по правую руку от каменного камина, и в углу с потолка свешивалась веревка, конец которой свернулся в кольцо на полу. С чувством, больше всего похожим на ужас, Малькольмсон узнал в изображении комнату, в которой находился сам.