Исповедь фаворитки. Александр Дюма
Читать онлайн книгу.
и дайте мне вас хорошенько рассмотреть. Я не отрицаю: вы красивы, и весьма!
Ее похвалы начали меня несколько тревожить, хотя я не имела пока действительной причины для беспокойства.
– Умоляю вас, сударыня, – тихо сказала я, – позвольте мне одеться.
– Надо потерпеть, пока вам подыщут подходящее белье. К тому же, столько бы вы ни ломались передо мной, могу поклясться, что вы не раз, моя куколка, вертелись перед зеркалом в том костюме, каким вас одарила природа, иначе вы не были бы женщиной… Ладно, вот и ваше белье, теперь можете одеться. Только позвольте мне под конец кое-что сказать вам: если вы не последняя дура, ваше преуспеяние в ваших собственных руках, вы слышите?
– Да, сударыня, слышу, хотя, признаться, не вполне понимаю, о чем вы говорите.
– Ладно, ладно, мисс Кларисса[166]! Сейчас к вам призовут кое-кого, кто сумеет все разъяснить. Одевайтесь без помех, а если вам понадобится помощь, позвоните – она не заставит себя ждать. До свидания, милочка! И не корчите из себя недотрогу, тогда все обойдется как нельзя лучше.
И миссис Лав удалилась, сопутствуемая служанкой, успевшей до того разложить белье на кресле.
Оставшись одна, я некоторое время не двигалась, пребывая в неподвижной задумчивости. Меня больше не беспокоила моя нагота, вернее, я вспомнила о ней только для того, чтобы поглядеть на себя в зеркало. Насколько мне показалось, миссис Лав отнюдь не сгущала краски в своих похвалах и я вполне могла соперничать с самыми знаменитыми изваяниями древности.
Наконец медленно и неторопливо я надела белье, способное удовлетворить самой придирчивой требовательности какой-нибудь Анны Австрийской[167]. Все мои благоприобретенные привычки роскошной жизни пробудились во мне, и слова миссис Лав приятно отдавались в ушах: «Если вы не последняя дура, ваше преуспеяние в ваших собственных руках». Я уже протягивала руки к обещанному благоденствию, шепча: «Пусть оно настанет побыстрее! Я готова его принять».
Приходится признать, что я создание слабое и легко поддающееся соблазнам, ибо мне, наконец, стало понятно, куда я попала. Я догадалась, каким ремеслом занимается не слишком целомудренная особа, оказавшая мне гостеприимство, а ее восхищение можно было сравнить с радостью лошадиного барышника, оценивающего стати лошади, которую он собирается купить или продать; при всем том мой посвежевший вид и ласкающее прикосновение тонкого белья возродили во мне надежды и я начала вновь пробуждаться к жизни!
Когда я уже закуталась в пеньюар и скользнула босыми ногами в чудесные шелковые домашние туфли, дверь распахнулась и в комнату внесли столик, сервированный на два прибора.
Этот столик и то, что на нем находилось: резная серебряная посуда, китайский фарфор, скатерть саксонского полотна – все свидетельствовало о комфорте и даже роскоши.
Беспокоило только одно: трапеза была сервирована не для меня одной.
Второй прибор предназначался неизвестному, который должен был разделить ее со мной. Фортуна,
Миссис Лав иронически называет Эмму именем Клариссы Гарлоу, героини романа С. Ричардсона.
Роман С. Ричардсона, весьма популярный в XVIII – первой трети XIX в.
Кларисса, его чистая и привлекательная героиня, тяготится суровым и жестоким бытом своей семьи; легкомысленный аристократ Ловелас увлекает ее обещанием избавить от гнета окружающих; она верит его сладким речам, а он уводит ее в притон, одурманивает и лишает чести. Добродетельная девушка не может мириться со своей судьбой, заболевает и умирает.