Rassolniki. Максим Васюнов
Читать онлайн книгу.
своими идеями, показать всю полезность и необходимость существования движения. Другими словами, Ведов Рублева хотел завербовать. И не только для того, чтобы статьи журналиста общероссийского СМИ стали пропагандистскими. У Ведова перед самим собой была поставлена сверхзадача – изменить жизнь приятеля до неузнаваемости, а именно: заставить его уйти в политику. Естественно, это требовало времени, осторожного, продуманного до последних деталей общения. Поэтому на вербовку он отвел пару недель. Он даже придумал, как продлить командировку Рублёва. А тут… «И кто дёргал за язык этих фэйсов?» – подумал со злостью Ведов.
Хотя можно было предугадать, что Александр приедет подготовленный. Что начнёт наводить справки. А во всех справках и донесениях про RASSOLNIK’ов, если и есть какое-то имя, то это его имя. Почему нельзя было подумать об этом раньше? Этот вопрос, собственная глупость, рушившиеся планы на счет Рублева – все это мучило сейчас Ведова.
Мучило зверски, рождая в нем волчью злость.
Но надо было успокаиваться и соображать, что делать дальше. На самом деле вариантов теперь было два. Раскрыть все карты и попытаться Александра уговорить или… Александра убрать. Несчастный случай. Психбольница. Самоубийство. Здесь вариантов могло быть множество.
От этих мыслей потянуло блевать. Куда-то исчез воздух. Ведов открыл окно и остановился. Неужели все настолько резко может измениться?
«Нет, конечно, он меня не сдаст, во-первых, друг – сколько выпито вместе и пережито, – отгонял злые мысли водитель застывшего посреди дороги запорожца, – во-вторых, профессиональные журналисты свои источники не сдают. Но с другой стороны, с ним же делятся информацией, а значит, и с него потребуют выложить всё, что он узнал. А совесть у Рублёва, как у интеллигентной девственницы, если ему не по нутру что-то, если что-то за пределами его понимания о чести и морали, то ждите – скоро этому всему придёт конец».
«Обострённое чувство справедливости» – так было написано в университетской характеристике Рублёва. Ведов об этом качестве друга знал лучше всех.
«Конечно, не сдаст, – продолжал всверливать он в свою голову эту спасительную для обоих лексическую инъекцию, – стукачом Рублёв не был, наоборот, стукачей гнобил со всей извращённостью своего интеллекта».
Ведов, глядя на то, как ему показывают фак водители, объезжающие запорожец, вспоминал. Как-то на третьем курсе они напились портвейна в сквере за университетом. Одногруппник-ботаник это дело заметил и пообещал при случае сообщить в деканат. Ух и разошёлся тогда Рублёв!
Он орал заучке в уши что-то про братство, про скреплённые веками традиции русских студентов, про то, что стукачество – это пережиток советской России, а они совсем другие люди и отпрысков вонючей системы не уважают. Однако сокурсник все равно на что-то обиделся. Донос от анонима уже на следующий день зачитывали в аудитории. Рублев отомстил жестоко, по-студенчески: переспал с подружкой ботаника, девственницей, и сам ему