Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания. Александр Плетнёв
Читать онлайн книгу.
первый обнаруженный акустиками эсминец противника.
На тот момент, когда таймер дотикал до нужного времени и зуммер предупредил о необходимости выхода «Сан-Луис» на связь и передачи данных, фрегат «Эрроу», выполнявший функции корабля противолодочной обороны (ПЛО), запеленговал подозрительные шумы, и за субмарину активно взялись. Поднятые с «Гермеса» вертолёты ПЛО сыпанули глубинными бомбами. В таких условиях всплывать было смерти подобно. Поэтому Фернандо Аскуэта решил, что если и совершать такой самоубийственный шаг, то только обнаружив и передав в штаб координаты главной цели – авианосцев.
Надо сказать, что британцы никак не предполагали, что отслеживаемая субмарина продолжит следовать вглубь ордера. Сказалось и успешное применение средств гидроакустического противодействия – аргентинским подводникам удалось разорвать гидроконтакт с кораблями ПЛО противника, неумолимо продвигаясь в центр боевого построения англичан. Но они безнадежно опаздывали.
Ударное соединение, включающее русский атомный крейсер и аргентинский эсминец сопровождения, «перевыполнило план», выйдя в зону пуска ракет на сорок минут раньше, продолжая сокращать дистанцию до невидимой цели, курсирующей где-то там за грядой Фолклендских островов, за горизонтом, за темнотой ночи.
На ГКП снова главенствовал Терентьев, нервно поглядывающий на хронометр, – информация была неполной, запаздывала, а время тикало, приближая рассвет.
Подготовка к ракетным стрельбам всегда происходила тягуче. Анализировались входящие данные, которые поступали не единовременно, происходило уточнение и корректировка, строилось компьютерное моделирование.
Специалисты ракетного дивизиона оценили это как некий вызов своему профессионализму – не имея идеально точного целеуказания, зная лишь построение ордера, имея конкретные электронные данные авианосцев (приоритетно тип «Инвинзибл», но на крайняк сойдёт и «Гермес»), рассчитать полёт и запрограммировать головку самонаведения П-700 так, чтобы ракета, не достигая действия ПВО кораблей дозора, «упала» за радиогоризонт, минуя эти корабли прикрытия на сверхмалой высоте, игнорируя их как «цели», но вышла к главному – ядру соединения.
Но данных по-прежнему было слишком мало для уверенного пуска ракеты.
Солнце уже взошло, просто его не было видно за устилавшими горизонт тучами. Время гнетуще тянулось – операция срывалась. Почти вслух, сквозь сжатые зубы матерился Скопин, который не спал всю ночь, но, конечно, не ушёл с боевого поста в такое ответственное время.
Виноватыми выглядели аргентинские офицеры, также присутствовавшие на командном пункте крейсера.
Терентьев просто обязан был сохранять невозмутимость, но судя по тому, как двигались на его скулах желваки – нервничал.
– Командир, давай ракету-наводчик пустим, не жадничай, – не выдержал Скопин, – лицо теряем, и неважно, что не по своей вине.
Терентьев раздражённо дёрнулся, но промолчал