В тот день я был на «Авроре». «Марат» подошел вплотную и взял нас на абордаж. После ожесточенной схватки шестеро из нас оказались за бортом. «В живых» остались только Галина и я. Мы бросились удирать. Голосящий «Марат» следовал за нами метрах в пяти. Я вертел колеса так, что от меня пар шел. Толстая Галка пыхтела на корме и плескалась из кружки, целясь в лицо капитану «Марата».

      Вдруг капитан «Марата» взял длинную веревку, сделал из нее петлю и накинул ее на Галку. Та закричала. Не разобрав, в чем дело, я завертел колеса еще быстрее. Галина, конечно, выбыла из строя. Только брызги полетели!

      Я перестал вертеть колеса. «Марат» подошел вплотную. Капитан его заявил, что берет нас в плен. «Неприятельские» матросы подтянули на аркане Галину и втащили ее к себе.

      – Все в порядке, – сказал мне капитан. – Принимай буксир!

      Но тут мы услышали, что кто-то продолжает плескаться у борта. Я оглянулся: это был Вовка Грушин. Он отплевывался и тихонько ругался.

      – Вовка? Ты откуда?

      – Из воды, – ответил он. – Вы меня сбили с моего плота. Во-он мой плот. Догоните его!

      По речке медленно плыли два плохо связанных бревна…

      «Марат» подошел к лагерю. За ним на буксире тащились «Аврора» и Вовкин плот.

      Капитан «Марата» рапортовал начальнику штаба «синих»:

      – Крейсером «Марат» под моей командой захвачено неприятельское судно «Аврора» вместе с остатками экипажа. Кроме того, арестована подозрительная личность, разъезжавшая вдоль побережья на двух бревнах будто бы с целью исследования фарватера.

      Старшая вожатая Леля поманила Вовку к себе:

      – Ну-ка, подозрительная личность, подойди сюда!

      Вовка подошел. Их окружили ребята.

      – Скажите мне, подозрительная личность, вы, кажется, живете недалеко от лагеря?

      – Два километра.

      – А можно узнать, почему вы забыли о своем отряде?

      – Я не забыл. Я просто очень занят.

      – Чем, позвольте спросить?

      – Я работаю над большим изобретением. Я, Леля… Я, понимаешь… Нет, ты ничего не понимаешь!

      – Да, я не понимаю, – серьезно сказала Леля. – Я не понимаю, почему надо становиться отшельником, когда что-нибудь изобретаешь, почему не работать в техкружке над своим изобретением, почему надо отделяться от своих ребят, с которыми столько лет проучился… Ну, скажи мне, что это за изобретение?

      Вовка оттянул резинку промокших оранжевых трусов и щелкнул ею себя по животу:

      – Это тайна.

      Ребята тихонько засмеялись.

      Леля