Здесь был Мебиус. Алексей Ладо
Читать онлайн книгу.
ы, конечно, тестер-зонд показал низкий уровень новых разумных, однако почет и внушительная премия обеспечены.
Капитана грела приятная мысль: звероловы обогнали контактников с лайнера «Бруно». Рон Тукс – давний друг, но, как говорится, истина дороже! Никуда Рон не денется – выставит проигранное пиво. Волков заулыбался, вспомнил, как радист Такано Иоши гордо вывел имя. Еще одна традиция открывателей разума. Как бы планета ни называлась на языке туземцев, в атласах будут писать через дефис: Такано-КакЕеТам. У самого Волкова два «удочерения», по одному у астронавигатора Панина и лингвиста Ляпсуса Ланча.
Над головой плыли оливковые облака планеты Струж-Чирок, куда сел не имеющий прав на контакт «Гагенбек». Сообщили о находке и помчались по своим делам. Над заболоченными полями стлался туман, пахло мокрой травой и почему-то земной ягодой брусникой.
Волков слез со стремянки, поежился: морось пробралась за воротник комбинезона. Чего греха таить, Сергею Валентиновичу не нравилась толком неисследованная, мокрющая Струж-Чирок. Залежей редких металлов здесь нет, каких-либо еще ценностей – тоже. Почва… ну, планет для освоения пруд пруди, а эта на отшибе, к тому же восемьдесят процентов воды – сплошные зыбкие поля. Сыро! Знобит, ломит старые кости.
Аборигены – стружи – до странности равнодушны к чужакам с неба. Уровень разумности С4, как у подростков большинства гуманоидов. Занимаются сельским хозяйством, живут в травяных гнездах-хижинах на сваях.
Волкову планета не нравилась еще по одной причине: стружи не соглашались продать мулта. Приобрести животное необходимо! Премия за открытие разума большая, но ее не хватит на апгрейд «Гагенбека», разве что на новый радар. А за мултов научные институты отвалят денег и на обшивку, и на оборудование, даже на робота для камбуза – не все ж по-старинке кашеварить.
За три дня на Чироке звероловы выяснили, что мулты «растут обратно»! Ветврач Василий Тарасов ночь просидел в «гнезде» туземцев. Большие мулты за это время не изменились, сантиметровые стали к утру с булавочную головку, к обеду же снова подросли. Стружи исследованиям не мешали, но и не оставляли ветврача одного ни на минуту.
Во всем космосе, кроме двух землянских лягушек, у которых головастики больше родителей, нет ничего подобного. Не получится их выторговать – прощай космос надолго, если не навсегда. Техники не дадут добро на новую экспедицию.
Из тумана вынырнул старпом Гриша Сирко, над головой бесполезный зонтик. Тучному Грише трудно в мокроте – руки, ноги отекли, нос покраснел, распух.
– Кэп, все в сборе.
– Иду, – Волков погладил псевдоногу звездолета, сорок лет вместе в космосе – не шутки: – Рано нам на переплавку, полетаем еще. Надеюсь, – прибавил он и поспешил на совещание.
***
Звероловы принюхивались к запахам близкого ужина. Из распахнутого камбузного окошка выглядывала поварихой Ляля. Такано Иоши, как всегда, в наушниках. Астронавигатор Никита Панин, техник Джон Смит и юнга Ян Туча резались в трешку. Капитан – тоже любитель – глянул искоса, крякнул: Никита играет белыми, Женя – черными, а Янек – опасными красными. И какие у него шансы против асов? Рискует юнец остаться без персикового компота.
Ветврач и лингвист склонились над планшетом. Собственно, голова одна – Тарасовская, а Ляпсус Ланч – единственный в экипаже нечеловек – отрастил похожую, со шрамом на лбу и бородой, для удобства и из вежливости. Обычно глобулис словно резиновый шарик, из которого то и дело выпячиваются чьи-то конечности, уши, нос, глаза.
– Отставить шахматы, – приказал капитан. – На повестке вопрос: как заполучить мултов? Каковы успехи? Докладывайте.
– Позвольте, я начну, – выпрямился врач Василий Кузьмич, – исследования показали, что мулты не являются детьми стружей. От туземцев мулты отличаются лишь горизонтальным положением и неразумностью, у меня была гипотеза, что это выжившие из ума старики. Предположение опроверг Ляпсус. Покажи, Ланч…
Волков привычно поморщился: ну и имечко выбрал лингвист, сочетание звуков ему, видите ли, нравится.
Глобулис отрастил губы – поджатые, как у капитана. Над столом замерцала инфосфера. Ланч настроил дисплеи, и все увидели стружей.
Точно вертикально поставленные шестигранные карандаши разной длины и окраски, туземцы толпились перед камерой. На шляпках-головах глаза и губы вдавлены в плоть, по бокам цепочки дыхалец, слуховые отверстия там, где у людей лоб. Стружи размахивали трехпалыми конечностями у «шеи», еще парой – посредине туловища. Смешные короткие ножки со ступнями-ластами расщепляли тонкие, как юная березка, тела. Плоские на руках, на ногах ногтевые пластины загибались, позволяли туземцам не только скользить, но и вцепляться в зыбкую почву. Где женские, где мужские особи – непонятно. Фигуры в трех местах закрыты лентами из травы.
Камера поплыла в сторону.
Рядом в травяном коробе – мулты, копия хозяев, как обезьяны и люди. Пародия. Горизонтальные «карандашики» с выпученными чертами «лиц». Сами стружи никогда не лежали – лег, значит, умер. Они только стояли или сидели на широких насестах, складываясь,