После «Структуры научных революций». Томас Кун
Читать онлайн книгу.
также смысл или интенсионал. К этой позиции под названием «Инвариантность значения» я пришел в прошлом и ее я faille de mieux отстаивал во введении к данной статье. Она ни в коем случае не ложная, но в то же время и не вполне верна, что обусловлено двойственностью самого понятия значения.
Эту двойственность можно будет рассмотреть в другом контексте. Здесь я обойду ее и не буду говорить о значении самом по себе. Вместо этого я в самом общем виде рассмотрю вопрос о том, каким образом члены лингвистического сообщества выделяют референты используемых ими терминов.
Давайте проведем мысленный эксперимент (некоторые из вас знакомы с ним как с шуткой). Сначала мать рассказывает дочери историю об Адаме и Еве, затем показывает ребенку изображение пары в райском саду. Дочь смотрит, хмурится и в недоумении говорит: «Мама, скажи мне, кто есть кто. Я бы поняла, если бы на них была одежда».
Даже в такой сжатой форме история подчеркивает две очевидные характеристики языка. При соотнесении терминов с их референтами индивид может опираться на все, что знает или в чем убежден относительно этих референтов. Более того, два человека могут разговаривать на одном языке и в то же время использовать различные критерии при установлении референтов его терминов. Наблюдатель, осведомленный об этих различиях, просто-напросто решил бы, что у этих людей разные знания о рассматриваемых объектах.
Утверждение, что люди опираются на разные критерии при определении референтов используемых ими терминов, можно принимать как вполне обоснованное. В дополнение к этому я буду отстаивать широко распространенный ныне тезис, что ни один из критериев, используемых в установлении референции, не является только лишь конвенциональным, связанным с терминами лишь посредством дефиниции[34].
Как же тогда возможно, что люди, критерии которых различны, регулярно выбирают одни и те же референты для своих терминов? Первый ответ предельно прост. Их язык приспособлен к социальному и природному миру, в котором они живут, и в этом мире мы не встречаем объектов или ситуаций, которые, вследствие различия в критериях, привели бы к установлению различных референтов. Этот ответ порождает следующий, более трудный вопрос: чем определяется адекватность набора критериев, используемых говорящим при соотнесении языка с миром? Что должно объединять людей с разными критериями определения референции, чтобы они говорили на одном языке и были членами одного языкового сообщества[35]?
Члены одного лингвистического сообщества обладают также и общей культурой, и каждый из них, таким образом, может ожидать столкновения с одним и тем же набором объектов и ситуаций. Если они совпадают, то каждый человек должен соотносить индивидуальные термины с набором критериев, достаточным для того, чтобы отличить их референты от объектов или ситуаций иного рода, существующих в мире сообщества.
Чтобы верно опознавать элементы одного множества, часто необходимо
Стоит сделать акцент на двух положениях. Во-первых, я не отождествляю значение с набором критериев. Во-вторых, критерии должны пониматься в очень широком смысле, включающем любые техники, причем сознательными, посредством которых люди скрепляют слова с миром, будут далеко не все. В частности, критерии безусловно могут содержать сходство с парадигмальными примерами (но тогда должно быть известно соответствующее отношение сходства) или обращение к экспертам (но тогда говорящие должны знать, как найти соответствующих экспертов).
Я не нашел способа кратко обсудить эту тему без упоминания о том, что критерии каким-то образом логически и психологически первичны по отношению к объектам и ситуациям, где они выступают критериями. Но в действительности, мне кажется, необходимо изучить как одно, так и другое и что часто они усваиваются вместе. К примеру, наличие сил и масс является критерием того, что я мог бы назвать «ситуацией механики Ньютона», к которой применяется его второй закон. Но кто-то может научиться опознавать силу и массу только в рамках «ситуации механики Ньютона», и наоборот.