24 июня 1918 г.

      «6 ч. вечера. Наш рассыльный Новожицкий читал подтверждение ужасного слуха: несчастный царь действительно убит. Второе цареубийство за 37 лет! Боже, какая бездарная у нас, какая злосчастная страна! Итак, родившись в день Иова многострадального, Николай претерпел столько бедствий, сколько едва ли кто из его современников – не только коронованных, но и простых пастухов. Точно чья-то грозная тень из-за гроба наклонялась над Ним и душила все блистательные возможности счастья. Тень ли замученного Алексея? Тень ли Иоанна Антоновича, или Петра III, или Павла? Поневоле начинаешь быть суеверным. Между тем, в самой реальности дело объясняется гораздо проще. Просто Николай II был слабый человек.

      Свидетель моего времени, я твердо уверен, что на месте Николая II можно было избежать и японской войны, и теперешней, и тогдашней революции, и теперешней. Как? Да очень просто: глядеть во все глаза на опасность и уклониться от нее. Вот и все. Но для этого нужно иметь не те газельи глаза, не тот изнеженный декадентский мозг, не то размягченное воспитание, не то чутье и характер. Удивительное дело: простой кучер должен быть сильный мужчина, умеющий держать кнут и вожжи. А в кучера 180 миллионов народа попал изящный рамоли (человек, страдающий размягчением мозга, паралитик. – Ю. Ж.) от рожденья. И себя погубил, и нас, как деревянный вал, вставленный в стальную машину. (…) …кстати: несчастнейший царь был одним из громких поклонников моей книжки “Думы о счастье”, как мне передавал Ф. Ф. Веропонов со слов какого-то генерал-адъютанта с Кавказской фамилией. Не знаю, как я поступил бы, но следовало бы на троне сидеть громовержцу и полубогу, а не вырожденцу и слабаку.»