Первая площадка (полигонные зарисовки). Евгений Васильевич Гаврилин
Читать онлайн книгу.
сделав несколько шагов, остановился и стал снимать ремень с брюк, на что Саня, не утерпев, отреагировал оригинальным образом: «Ты что, штаны собираешься снимать, чтоб легче нести было?» «Да нет, – серьезно ответил носильщик, – я привяжу ремень к чемодану, вы его поднимете и поможете мне положить на спину» (в то время у носильщиков не было тележек, и вещи они таскали на себе). Мы помогли ему поднять чемодан на спину, и он, несчастный, его понес. Смотреть на него было жалко. Мужичок, очевидно, был далеко не Жаботинский и к тому же наверняка поддающий, поскольку от натуги покраснел как рак, на что Саня опять же отреагировал должным образом: «Ты не помрешь случайно по дороге?» «Да нет, я здоровый», – прохрипел носильщик, явно выбиваясь из последних сил. Мы с трудом добрались до стоянки такси и, щедро расплатившись с обрадованным носильщиком (который, по-моему, был больше рад не нашей щедрости, а тому, что расстался наконец-то с этим монстром ремесленного искусства), поехали на Ярославский вокзал. До дома этот чертов чемодан мы весь оставшийся путь несли вдвоем. Кстати, примерно аналогичная история с носильщиком произошла на вокзале в Тбилиси, куда я приехал по завершении отпуска. Этот чемодан еще долго служил мне, выполняя не только функцию чемодана, но являясь одновременно и моим шкафом, в котором я хранил всю свою армейскую форму, белье и прочее. Путь его завершился в Тарасовке, куда удалось перебраться через много-много лет.
Итак, завершив отпуск, я оказался в городе Тбилиси, в штабе корпуса противовоздушной обороны, где должен был получить назначение в конкретную часть. После некоторых формальных бесед с руководством корпуса я получил направление, как уже говорил, в 27-й радиотехнический полк, располагавшийся в городе Батуми, куда и выехал в этот же день поездом. В этом месте хотелось бы приостановить дальнейший рассказ и поделиться некоторыми размышлениями и наблюдениями.
Я не случайно упомянул о проведенных формальных беседах с руководством корпуса. Это, действительно, были формальные беседы, скорее всего – для «галочки». С подобной практикой мне приходилось встречаться весьма часто и в будущем. Первая встреча впервые прибывшего на службу в действующую армию офицера все же не должна была носить столь откровенно формального характера. Очень часто сегодня можно услышать упреки в адрес самых высоких руководителей страны о том, что последние годы армия разрушается, что теряются какие-то основополагающие принципы ее построения, и тому подобное. Мне представляется, что все эти процессы начались не сегодня, а значительно раньше. Размывание понятия «офицерский корпус» уже шло достаточно давно, задолго до моего прибытия в действующую часть. Прибыв в корпус, а затем в полк, я не ощутил того состояния, которое свидетельствовало бы о том, что оказался в тесной офицерской среде, где господствуют дружба, взаимовыручка, честь. Думается, основной вклад в размывание офицерского корпуса внесли политработники. Я всегда вспоминаю крылатую фразу одного из наших преподавателей академии, боевого