«Большой и уважительный интерес Оли ко мне рос с каждым днем. Сомневаться в его неподдельности было невозможно. Она постоянно расспрашивала меня, слушая с открытым ртом и приговаривая, что никогда не встречала таких людей. Что я буквально одна на миллион. Что она никому не даст меня в обиду, всех за меня порвет, потому что любит меня больше всех. Она была обаятельна и по-ребячески непосредственна. Например, влетала в вагон метро, искала место и кричала на весь вагон: беги скорей сюда, я заняла!

      С утра пораньше Оля могла поставить на мой стол подарок – какой-нибудь сувенирчик: брелок, магнитик. Потом шел рассказ о том, как эта вещица ей досталась: непременно в бою, непременно это был один-единственный экземпляр, но, мол, я ей так нравлюсь, что она во имя нашей дружбы отрывает от сердца этот бесконечно дорогой ей «зуб акулы». В обеденный перерыв она могла подарить пирожное, а вечером пригласить в кафе за свой счет.

      При этом я не радовалась халяве, а порывалась заплатить. Но она не принимала денег. Оля говорила: «Не парься, дорогая, мне сегодня обломилась «халтурка», легкие деньги, давай спустим». Потом я узнала, что у нее полно левака. Ее отправляли по делам фирмы к клиентам, а она предлагала им все то же самое сделать вдвое дешевле, с фирмой же договор расторгнуть».