Грусти над русскими раздольями,

      Стеснëнными.. Моя душа..

      Людьми, забывшими как больно им

      На  свете жить и не дышать.

      Горюй над сломанными судьбами,

      Сердцами, высохшими в тлен.

      Путями – хитрыми и трудными,

      Без целей и без перемен.

      Хохочет чëртово отродие,

      А ты ещë чего-то то ждëшь,

      Рыдая над несчастной Родиной,

      Как над   сгоревшей нивой дождь.

      Шёл бы спать, да не идёшь,

      А блуждаешь по берлоге…

      Словно ёрш в сетях мерёж

      Бьётся мысль в сетях тревоги.

      Огоньком мерцает жизнь…

      Как легко её поранить!

      Ну, какой ты атеист,

      Если молишься как пьяный?

      Чтобы этот огонёк

      Не задуло ветром злобы,

      Чтобы Бог ему помог,

      Чтобы.. чтобы.. чтобы.. чтобы…

      Среди поэтов атеистов нет,

      Как нет их в пассажирском самолёте,

      Летящем камнем с неба на тот свет.

      Но есть Фомы, и есть Искариоты.

      Разбойник,  мытарь, фарисей, рыбак,

      Слепой и зрячий, бедный и богатый…

      Послушные своим царям солдаты,

      Матфей и Иоанн, Лука и Марк,

      Мария Магдалина, Лазарь, Пётр…

      Пилат, от справедливости – уставший…

      Лукавый раб, талант свой закопавший,

      И раб, талант пустивший в оборот…

      Не может это длиться вечно!

      Пройдёт. А не пройдёт – прорвём.

      И жижу-суп, и жижу с сечкой

      Чертям на головы прольём.

      Я обойдусь без арбалета —

      Я их живьём испепелю

      За то, что ты под небом в клетку

      Распят за Родину свою.

      За  «два… – твоих – …квадратных метра»

      На человека или вошь…

      За то, что ты под звуки «Ретро»

      С руками за спину идёшь.

      По нескончаемому кругу

      То по, то против часовой…

      За то, что ждёт тебя подруга

      Хотя бы выжившим – домой.

      За то, что в двадцать первом веке

      Такое – разве может быть,

      Чтоб молодые политзэки

      В тюремный вписывались быт?!

      За то что гибнут за свободу

      На Москворецкий мост взойдя.

      За то, что письма не доходят…

      И нам так страшно за тебя.

      Захочешь – куй, захочешь – сей.

      А хочешь – варежки вяжи.

      Россия, где наш Алексей?

      В какой колонии, скажи?

      Нет, не Коломна, не Покров.

      Покров