Легенда о принце Ахмеде Аль Камель, или Паломник любви. Вашингтон Ирвинг
Читать онлайн книгу.
ничего толком не знала.
Вот перечень тех пернатых друзей, с которыми принцу случалось упражняться в недавно усвоенном языке: башня была слишком высокой, чтобы ее могли посещать и другие птицы. Его новые знакомцы, впрочем, вскоре ему наскучили, ибо беседа с ними очень мало говорила уму и ничего сердцу; вот почему он понемногу вернулся к своему прежнему одиночеству. Миновала зима; в пышном цветении, в зелени, напоенная дыханием свежести, распустилась весна; для птиц настала счастливая пора свадеб и гнездования. Внезапно в сады и рощи Хенералифе, можно сказать, ворвались песни, чириканье и щебетанье; они донеслись и к принцу в уединение его башни. Со всех сторон он слышал все то же: любовь, любовь, любовь – о ней пели, ей отвечали в бесконечном многообразии голосов и звуков. Принц молча и в недоумении вслушивался. «Что представляет собой эта любовь, которой, по-видимому, полон весь мир и в которой я ничего не смыслю?» За разъяснениями он обратился к своему приятелю – ястребу. Хищная птица ответила презрительным тоном:
– Тебе следует обратиться к мирным птицам земли, созданным для того, чтобы служить добычею нам, князьям воздуха. Мое ремесло – война, мое наслаждение – в битвах. Я воин и ровно ничего не смыслю в том, что зовется любовью.
С омерзением отошел принц от ястреба и отыскал сову в ее темном убежище. «Эта птица, – подумал он, – ведет мирную и спокойную жизнь, и она, вероятно, сможет разрешить мой вопрос». Он попросил сову разъяснить ему, что такое любовь, о которой все птицы распевают в рощах внизу. В ответ сова взглянула на него с видом оскорбленного достоинства.
– Мои ночи, – молвила она, – посвящены ученым трудам и исследованиям, а дни – размышлению у себя в келье о том, что я изучила. Что же касается певчих птиц, о которых ты говоришь, я никогда не слушаю их; я презираю их и их песни. Хвала Аллаху! Я не могу петь. Я – философ и ничего не смыслю в том, что зовется любовью.
Принц направился к своду, где вниз головой висела его приятельница летучая мышь; он обратился к ней с тем же вопросом. Летучая мышь наморщила нос, весь ее облик изобразил крайнее раздражение.
– Зачем ты потревожил мою утреннюю дремоту столь праздным вопросом? – Сердито пропищала она. – Я летаю лишь в сумерки, когда птицы давным-давно спят, я не утруждаю себя их делами. Я не птица и не животное, благодарение небу! Я обнаружила низость и подлость как тех, так и других; я ненавижу каждого из них в отдельности и всех взятых вместе. Одним словом, я мизантроп и ничего не смыслю в том, что зовется любовью.
Последнею надеждою принца была веселая ласточка; он разыскал ее и окликнул в то мгновение, когда она кружилась над верхушкою башни. Ласточка, как обычно, страшно спешила и едва нашла время, чтобы бросить ему в ответ:
– Честное слово, у меня такая уйма общественных дел, я так занята, что не имела времени подумать над этим