Мать Мария (Скобцова). Святая наших дней. Ксения Кривошеина
Читать онлайн книгу.
тушь и акварель были для нее основным подручным материалом. Надо сказать, что ее друзья по кисти, авангардисты того времени, мало были обременены заботой, чем и на чем они живописуют. Ведь главная забота того же «Союза молодежи» была в поставленной ЗАДАЧЕ и во вложенной ИДЕЕ, в чувстве «ответственности перед человечеством», о чем они хотели прокричать всему миру максимально ясно и просто, даже нарочито «примитивно» и по возможности «некрасиво». Им было не до Красоты, когда разлагался и погибал Мир! Это был революционный бунт против буржуазных предрассудков – гармонии и красоты. Модернисты выступали за хаос и некрасивость, что всячески провозглашали в своих манифестах.
Ее первым учителем акварели был Цейдлер, Волошин стал, по сути, вторым, он владел этой техникой в совершенстве. Важно отметить, что они оба были превосходные акварелисты-неореалисты, то есть не слепые копировщики натуры. Термин «неореализм» к этим двум художникам более чем применим, так как он вобрал в себя своеобразный художественный синтез, о чем несколько позже будет написано у Е. И. Замятина. В Коктебеле Елизавета много рисовала, по некоторым данным, брала уроки акварели у Волошина. Уезжая, она подарила ему «Скифские черепки» с надписью: «Из Крыма очень недолго доехать до Анапы. А Анапа замечательна многими курганами. Буду смотреть на приходящие пароходы и ждать».
Из Коктебеля по пути домой в Анапу Елизавета Юрьевна решила заехать к тетке Ольге в Феодосию. В Петербург она приехала в декабре, к Рождеству. Ее приезд был встречен с радостью. М. Лозинский извещал поэта С. Грааль-Арельского (С. С. Петрова), что «завтра, в пятницу» у него будет «полуцеховое» собрание в честь приехавшей Кузьминой-Караваевой. Это заседание участников «Цеха поэтов» состоялось 28 декабря 1912 года в редакции журнала «Гиперборей»[40], которому Гиппиус посвятил шуточный экспромт:
По пятницам в «Гиперборее» расцвет литературных роз.
Известно, что в начале 1913 года Елизавета Юрьевна несколько раз встречалась с Блоком. Много раз в поэтической форме она признавалась ему в любви: она Царевна, он – Владыка («Скифские черепки»). Эта тема нашла свое продолжение и в других стихотворениях. Но, словно предвидя их окончательную разлуку, она публикует в акмеистическом «Гиперборее» новые стихи, где есть строки, многое проясняющие:
Хорошо, хорошо, отойду я теперь,
Крепкий узел, смеясь, разрублю;
Но, Владыка мой темный, навеки поверь,
Что я та же и так же люблю.
С ее слов, это было началом нового этапа, который, «не дав ничего существенного в наших отношениях, он житейски не сблизил нас, а скорее просто познакомил».
Литературно-художественный мир столицы все больше вызывал двойственные чувства: как поэт-профессионал, она должна была посещать различные вечера и «салоны», встречаться с собратьями по перу, но душа не прирастала к этим людям. Инициатором многих таких посещений был ее муж Дмитрий, который частенько выступал в кругу
Санкт-Петербург, Васильевский остров, Волховский переулок, 2.