Дорога цвета собаки. Наталья Гвелесиани
Читать онлайн книгу.
и на нём вспыхнут новые звёздные комбинации,» – подумал Мальчик, только иными, немудрёными своими словами. Но отойти от площадки – всё равно, что покинуть землю, где каждый камень помнил и отражал звёздные глаза собаки.
Утром он подошёл, как обычно, к Джеку, присел на корточки, деловито заглянул тому в глаза, и они не показались ему похожими на звёзды. Мальчик так и обмер. У ног его возлежала самоуглублённая душа, запрятанная в тщедушное тело, обтянутое гладкой кожей с короткой шёрсткой, и не испытывала ровно ничего, кроме желания быть ничем. Это была старая чёрная собака, полюбившая не человека, а угол, в котором можно будет издохнуть, когда назойливый ребёнок прекратит приносить пищу. Мальчик не смог более придумать ни одной черты характера, или тела, за которую можно было бы продолжать любить чёрную собаку.
Он ошеломлённо выпрямился. «Помоги мне», – шепнул он Джеку. Но руки Мальчика были пусты, и пёс, разбуженный звучанием шёпота, лишь слабо потянул носом воздух… Тогда Мальчику почудилась сверкающая снежная пыль, которая, оседая на щеках и одежде, одна только и передаёт неуловимую нежность зимы.
В страхе обвёл он потемневшим взором владения бывших своих собак и не нашёл в них Бабарии. Только теперь позволил он себе заметить, что Бабария покинула площадку, и это в глубине души принесло облегчение, потому что снежная пыль растворилась в слякоти, когда он представил себе вид приторно-розового щенячьего языка Бабарии, который казался теперь всего лишь мокрым. Стало ясно, что он подменил Бабарию другой собакой, и не сразу позволил себе это заметить, а после разлюбил и другую собаку, потому что она ему наскучила. Если же одну собаку возможно подменить другой собакой, то кого же он тогда любил? А если и любил, то почему так недолго?
Нет, он больше не станет никого обманывать. Если за всяким началом следует конец, он станет жить один и превратится в окружность, в свернувшегося клубком младенца. Собаки перестанут быть покинутыми, потому, что он не будет их любить. «Я оставил тебя, Бабария, – думал он с жалостью, адресованной непонятно кому, – Я разлюбил! Разлюбил! Разлюбил! Несчастные вы мои и ненужные. Ненужные и несчастные. Я буду один, один, один…» Каждая повторяющаяся мысль вызывала в душе вспышки пламени, которые обжигали душу.
Так продолжалось до тех пор, пока на глаза не навернулись слёзы. Мальчик прекратил бесцельную ходьбу и осмотрелся. Вот замерли, ожидая своей участи, десять могучих тополей. Ни единым шорохом не выдадут испуга, только гудит в сердцевинах ожесточённая пустота.
Вот ползёт муравей по руке.
Вот лежит в углу чёрный клубок, бывший когда-то его собакой.
Каплет из крана ржавая вода.
А асфальт сыр, и на всём его протяжении разбросаны камни, и незнакомая девочка в шёлковом платьице занята тем, что складывает из камней пирамидки.
В каждой пирамидке – по семь камней.
Каждый следующий камень меньше предыдущего.
Без собаки.
Мальчик поперхнулся