Кукловод. Александр Домовец
Читать онлайн книгу.
тут… этот…
И, словно спохватившись, пытливо смотрит на Ефимия. Тот заглядывает в бесовские глаза царя, читает в них свою будущую судьбу, и, попятившись, в страхе кидается вон из комнаты. Напрасно ему вслед несутся крики: „Стой! Вернись!..“
В диком ужасе Ефимий, бросив посольство, бежал в ночь и мрак. Два месяца он скитался по Германии без денег и крова – христарадничал. Он вспоминал страшный хрип царя, его красные глаза и синие губы, мгновенную перемену мыслей, и угрозу, которую прочитал во взгляде Петра. Он пытался понять, что же произошло в тот вечер, и чему он стал невольным свидетелем.
А когда понял – похолодел.
В тот же день Ефимий двинулся обратно в Россию. Он бродил по городам и деревням и без устали проповедовал. Повсюду, где собиралось больше пяти-шести человек, он заводил свою речь. И мало-помалу по Руси Великой стал разноситься слух: не царь Пётр Алексеевич сидит на троне, подменыш дьявольский это, правит нами антихрист в облике царском.
Ефимий не заблуждался насчёт своей судьбы. Он знал, что рано или поздно донесут на него и схватят. Потому и арест свой, и заключение, и пытки воспринял как само собой разумеющееся…
Царь слушал исповедь монаха с непроницаемым лицом. Нога его по-прежнему давила на грудь Ефимия.
– Всё сказал? – спросил Пётр.
– Всё, – безжизненно откликнулся Ефимий. Глаза его были широко открыты и уставлены в потолок.
Пётр ослабил ногу.
– И что мне теперь с тобой делать? – почти ласково спросил он.
Монах слегка раздвинул бескровные губы в подобии улыбки.
– Что хочешь, то и делай, – чуть слышно сказал он. – Но сначала ответь на вопрос.
Пётр поднял брови.
– Что за вопрос?
– Ясно мне, что антихрист ты, – торопливо забормотал монах. – Ясно, что овладел ты душой и телом царя нашего, Петра Алексеевича. Но почему ты при этом не мог вспомнить меня – ни тогда, в Германии, ни сегодня?
Теперь улыбнулся Пётр.
– Видишь ли… При переходе из состояния в состояние порой случаются провалы в памяти. Вряд ли ты это поймёшь. Да и не успеешь.
Он вгляделся в напрягшееся лицо монаха. Засопел. Каблуком высокого кожаного сапога быстрым и сильным движением раздавил беззащитно хрустнувшее горло.
Вечером царь выпил больше обычного. В постели он рассказал Екатерине о сцене в пытошной. Не всё, само собой, но и этого делать не следовало. Однако Пётр давно уже заметил: рассказы о крови и пытках необыкновенно возбуждали Екатерину. Да как… Вот и в ту ночь она отдавалась ему столь восхитительно, что он понял: она чувствовала себя лежащей не под человеком – под антихристом. И страх её он ощущал, и вожделение, и болезненную похоть.
Что-то она поняла про него в ту ночь. Умная женщина, хоть и из простых. А какая баба…
– Перо мне. Бумагу, – еле слышно скомандовал Пётр.
Придворные засуетились. Мигом принесли истребованное, и царь слабой рукой вывел: „Отдайте всё…“
Пётр ещё раз окинул взглядом толпу. Кроме Екатерины, жалеть было не о ком.
„Отдайте