Дыханье дав моим устам,

      Она на факел свой дохнула,

      И целый мир на Здесь и Там

      В тот миг безумья разомкнула,

      Ушла, – и холодом пахнуло

      По древожизненным листам.

      С тех пор Незримая, года

      Мои сжигая без следа,

      Желанье жить всё жарче будит,

      Но нас никто и никогда

      Не примирит и не рассудит,

      И верю: вновь за мной когда

      Она придет – меня не будет.

      На белом небе всё тусклей

      Златится горняя лампада,

      И в доцветании аллей

      Дрожат зигзаги листопада.

      Кружатся нежные листы

      И не хотят коснуться праха…

      О, неужели это ты,

      Всё то же наше чувство страха?

      Иль над обманом бытия

      Творца веленье не звучало,

      И нет конца и нет начала

      Тебе, тоскующее я?

      Бывает час в преддверьи сна,

      Когда беседа умолкает,

      Нас тянет сердца глубина,

      А голос собственный пугает,

      И в нарастающей тени

      Через отво́ренные окна,

      Как жерла, светятся одни,

      Свиваясь, рыжие волокна.

      Не Скуки ль там Циклоп залег,

      От золотого зноя хмелен,

      Что, розовея, уголек

      В закрытый глаз его нацелен?

      Тупые звуки вспышек газа

      Над мертвой яркостью голов,

      И скуки черная зараза

      От покидаемых столов,

      И там, среди зеленолицых,

      Тоску привычки затая,

      Решать на выцветших страницах

      Постылый ребус бытия.

      Так нежно небо зацвело,

      А майский день уж тихо тает,

      И только тусклое стекло

      Пожаром запада блистает.

      К нему прильнув из полутьмы,

      В минутном млеет позлащеньи

      Тот мир, которым были мы…

      Иль будем, в вечном превращеньи?

      И разлучить не можешь глаз

      Ты с пыльно-зыбкой позолотой,

      Но в гамму вечера влилась

      Она тоскующею нотой

      Над миром, что, златим огнем,

      Сейчас умрет, не понимая,

      Что счастье искрилось не в нем,

      А в золотом обмане мая,

      Что безвозвратно синева,

      Его златившая, поблекла…

      Что только зарево едва

      Коробит розовые стекла.

      Когда весь день свои костры

      Июль палит над рожью спелой,

      Не свежий лес с своей капеллой,

      Нас тешат: демонской игры

      За тучей разом потемнелой

      Раскатно-гулкие шары;

      И то оранжевый, то белый

      Лишь миг живущие миры;

      И цвета старого червонца

      Пары сгоняющее