Дождь утренний стучится осторожно

      В мое окно; во дворике хохлатка

      Бьет крыльями; селянин хлопнул ставней,

      Глядит на поле; солнца луч, сквозь капли

      Пройдя, дрожит; я поднимаюсь тоже

      И выхожу, и стайки облаков,

      И первый посвист птиц, и свежесть утра,

      И луг смеющийся благославляю.

      Но не забыл и вас, глухие стены

      Угрюмых городов, где ходят парой

      Тоска и ненависть, где я живу,

      И мучусь, и умру наверно скоро.

      Здесь как-никак сочувствия немного

      Я нахожу в природе (ведь когда-то

      Она меня любила). Всё ж и ты,

      Природа, от несчастных отвращаешь

      Свое лицо – приятней и разумней

      Довольствию и счастию служить.

      Что ж делать тем, кто брошен был тобою?

      И кто поможет им, если не смерть?

      Порою на холме уединенном

      У озера сижу, где встали кругом

      Деревья молчаливые, смотрю:

      День близится к концу, на гладких водах

      Рисует солнце свой спокойный лик.

      Не шелохнется ни трава, ни листья,

      Ни вскинется волна, в траве цикада

      Не засвистит, не шевельнется в кроне

      Ночной вьюрок; ни звука, ни движенья

      Не различишь ни рядом, ни окрест.

      Покой объемлет эти берега.

      Так, замерев, сижу и забываю

      Мир и себя. Как будто не мои –

      Упали руки, никакая сила

      (Так кажется) не может их поднять,

      И древний их покой сродни как будто

      Царящей в этом месте тишине.

      Любовь,