Эта женщина уже как мир стара,

      Но назвать нельзя ее старушкой.

      Даже если помирать пора,

      Никогда не станет побирушкой.

      Волосы серебряны как пепел,

      Кожа очень дрябла и суха.

      Только взгляд пронзителен и светел,

      И походка по-прежнему легка.

      Голову всегда гордо держала,

      И не смог никто ее согнуть.

      Всех манерами своими поражала.

      Необычен жизни ее путь.

      Ее дом давно уже разрушен,

      Ее дети живут в чужой стране.

      Только ей другой город не нужен.

      Как тебе не нужен, и как мне.

      Неуютна и тесна ее времянка.

      Кухня и соседей перепалка.

      Живет несломленная русская дворянка…

      Княгиня петербургской коммуналки…

      Мы, шатаясь, бредем сквозь туннель.

      Только выхода нет. Нет просвета.

      Вдруг метнулась к стене чья-то тень.

      «Кто ты?» Ждем, но не слышим ответа.

      Показалось. Протерли глаза. Ерунда.

      Только вдруг уже чудится шепот.

      Вновь зовем. Но молчит. Вот беда!

      Никого рядом нет, только ног убегающих топот…

      И тогда в души к нам забирается страх…

      Мы бежим, словно загнанный дикий олень.

      Нас во всех начинаниях ждет только крах.

      Нас навеки запутал проклятый туннель…

      Моя душа вконец измотана тобой.

      Я потеряла веру, силу и надежду.

      Ты улыбнулся, глядя пред собой,

      С моей души снимая ветхую одежду.

      А я стою в душевной наготе.

      Мне больно, еще хуже – страшно.

      Пугаешь ты в любезной простоте.

      И то, что больно мне – теперь не важно.

      Я плачу, я кричу, кусаю нервно губы,

      И вены стынут – тихо леденеет кровь.

      Мне страшно, когда ты бываешь грубым.

      Моей душе не вынести твою любовь…

      Как унизительно всегда входить в отель

      И ждать момента, когда хлопнет дверь.

      И, провожаемой консьержки взглядом,

      Пройти, как будто со своим мужчиной рядом.

      И все забыть, попав в его объятья,

      Все раскидав – белье, чулки и платье…

      И утонуть в тепле его речей обманных,

      Таких несбыточных, но таких желанных.

      И снова взгляд косой на выходе с отеля.

      И пустота как смерть – еще неделя…

      О, сколько чувств разбито было в прах

      В таких вот маленьких отельных номерах…

      Мы ищем любовь, мы блуждаем по призрачным встречам.

      Мы сидим в Интернете часами, не хотим быть одни.

      Мы грустим вечерами, и по жизни мы так безупречны.

      Только вот иногда так мучительно больно тянутся дни.

      Мы