Русская Америка. Александр Бушков
Читать онлайн книгу.
пары человек, были перебиты, а вслед за ними – женщины и дети. Скальпы сняли со всех – первобытная индейская мораль в таких случаях прямо предписывала вырезать все, что движется…
Через день колоши напали на промысловую партию, которая возвращалась в Новоархангельск, не зная о том, что крепость уже сожжена дотла. Биограф Баранова К. Т. Хлебников, основываясь на рассказах уцелевших, писал: «Колоши, уже приготовленные, преследовали партию и, наблюдая движение оной, выжидали удобнейшаго места и большей беспечности от утомленных трудными переездами алеут. Едва сии последние предались сладкому сну, как колоши во многолюдстве, но без шуму, вышед из густаго лесу и во мраке ночи подойдя на близкое расстояние, быстро осмотрели стан и потом с криками набросились на сонных, не дали им времени подумать о защите и почти наповал истребили их пулями и кинжалами».
Погибло 165 алеутов, спаслись немногие…
И вот тут по какому-то странному совпадению неподалеку от дымящихся руин Новоархангельска бросил якорь бриг «Юникорн» («Единорог») под командованием Генри Барбера. А чуть позже пришли еще два американских судна: «Глоуб» того самого Кэннингхэма и «Алерт» некоего Джона Эббетса. Учитывая подбор участников, ни о каком совпадении, понятно, и речи быть не может. Знали вороны, куда слетаться…
И тут Барбер провернул одну из самых успешных грязных сделок в своей путаной жизни. Он пригласил на борт Скаутлельта и Котлеана – как пообещал, попить огненной воды и поговорить о взаимовыгодной торговле. Однако, едва опрокинув по стаканчику, приказал заковать обоих вождей в кандалы, а на берег велел передать, если ему не выдадут немедленно всех пленных и захваченную в Новоархангельске пушнину, индейские «главнокомандующие» окажутся на нок-рее.
Рей, если кто запамятовал, – это горизонтально прикрепленный к мачте брус, на котором и крепятся паруса. Нок-рей – самая оконечность рея, удобнейшее место на корабле, если требуется кого-нибудь повесить.
Две петли многозначительно покачивались, колыхаемые ветерком. Скаутлельт и Котлеан грамотой не владели, романов Фенимора Купера не читали (романов этих к тому же еще в природе не существовало), а потому и не знали, что настоящий краснокожий вождь обязан героически умирать с боевой песней на устах, проклиная бледнолицых собак последними словами…
Умирать им как раз и не хотелось. Их воины поначалу попытались вождей освободить – подплыли к «Единорогу» и принялись рубить борта топорами. Но Барбер шарахнул по ним из пушек, разнес немало каноэ картечью и ядрами, а уцелевших захватил в плен. Позже Эббетс (вроде бы единственный приличный человек в этой компании) именно этих пленных обменял на пленных новоархангельских алеуток (правда, одного вождя все же повесили за то, что тот, пока его ловили, свернул челюсти парочке матросов).
В общем, Скаутлельт и Котлеан, спасая свою шкуру, вернули и новоархангельских пленных, и пушнину (около двух тысяч шкур калана, целое состояние). Барбер их, как ни удивительно,