Проклятие Индигирки. Игорь Ковлер
Читать онлайн книгу.
сородичей. «А быстро жизнь сотворила с ним такое, – думал Перелыгин. – Ему не оторваться – семья, двое детей». Когда три года назад у Боба случилось короткое завихрение с преподавательницей бальных танцев, с которой он познакомился на конкурсе, и отзвуки дошли до жены, она не стала выпытывать правду, а родила Бобу вторую дочь.
– Поговорил бы с Антониной. – Перелыгин подвигал стакан на столе. – Куда ты от нее денешься. Вернешься – машину ей купишь.
– Ты Тоньку не знаешь, – покрутил пальцем у виска Боб. – Хотя машина… – Он что-то прикинул в уме. – Машина, конечно, аргумент.
– Вот и подумай, – сказал Савичев.
– А как же Лида? – спросил Боб.
– Еще ничего не знает. – Перелыгину не хотелось думать о разговоре с Лидой. Он даже не решил, когда лучше сказать ей: сейчас или после того, как появится полная ясность.
– Женщинам нельзя давать время на раздумье, их надо ставить перед фактом, натиском брать, – твердо и строго заметил Савичев.
– Видал знатока! – гоготнул Боб.
– Главное, результат. – Савичев с ехидной улыбкой развел руки. – Вчера сказал: «Едем». Сегодня уже собирается.
– Прямо туда, где пробуждается усыпленный государством инстинкт борьбы и личной инициативы, где не размягченные удобствами цивилизации беспутные бродяги осваивают восточные рубежи, – ернически продекламировал Перелыгин.
– Есть такие места! – гаркнул Савичев. – И мы их отыщем! А пока за результат священного поиска можем испить чудесного хереса из благословенных массандровских погребов. – Он поднял стакан.
Вечером Савичев позвонил своей жене, предупредил, что останется ночевать у Егора. В магазине возле дома Перелыгин настаивал на бутылке армянского, но Савичев напомнил, что они еще «на дне». Перед отъездом он готов пить «Мартель» и даже «Курвуазье», но сейчас, после хереса, пристало употреблять напиток под названием «Агдам».
Дома они разложили на полу карту страны. Перелыгин тыкал карандашом, Савичев записывал источавшие тайну названия. Границей служил Полярный круг. А южнее – не более двухсот километров. Нацеливаясь на новую точку, они чувствовали, как комната наполняется энергией сборов и волнением. Всю ночь сочиняли письма в неведомые редакции. Савичев веселился: «Пиши: “Милый дедушка, Константин Макарович, забери нас отсюда”»…
Оказалось, газеты и в самых дальних захолустьях имели полный «боекомплект», но Перелыгин с Савичевым продолжали бомбить «по площадям». Вознаграждением за упорство стал вызов из Заполярья, из мест, куда цари сгоняли самых опасных врагов, правда, приглашали одного Перелыгина.
– Меняется тактика, но не стратегия, – сказал Савичев, стараясь держаться бодро, – лети, вламывайся и не сомневайся. Разберешься на месте, и я прилечу. Назначаешься первопроходцем. – Он положил руку Перелыгину на плечо и, покачав головой, добавил мечтательно и грозно: – Но какую встречу мы закатим!
– Уж дадим копоти, – успокоенный теплотой,