Мужчины не ее жизни. Джон Ирвинг
Читать онлайн книгу.
письмами. Днем это был стол Эдди, а Тед занимал место за пишущей машинкой, когда ночевал в этом доме. На кухне имелась всякого рода выпивка, кофе и чай… больше ничего. В гостиной, которая была фактически продолжением кухни, были телевизор и диван, на котором Тед периодически вырубался, смотря трансляции бейсбола; телевизор он включал, если только была трансляция бейсбола или бокса. Марион, если ее мучила бессонница, смотрела ночные фильмы.
В стенном шкафу спальни не было ничего лишнего, только одежда Теда и Марион на какой-нибудь чрезвычайный случай. В спальне никогда не было совсем темно; в этой комнате имелось мансардное окно без шторы, которое нередко протекало. Марион (чтобы загородиться от света и уменьшить протечку) накидывала на это окно полотенце, но если в доме ночевал Тед, то он полотенце снимал. Без мансардного окна он не знал бы, когда ему вставать; настенных часов здесь не было, а Тед нередко ложился спать, не зная, куда сунул свои наручные.
Та же горничная, которая убирала в доме Коулов, убирала и в собачьей будке, но тут она только проходила по дому с пылесосом и меняла белье. Возможно, потому, что собачья будка находилась на расстоянии действия нюхательных рецепторов от моста, на котором краболовы ловили крабов (обычно используя свежую курятину в качестве наживки), в односпальном домике постоянно царил запах птицы и рассола. А поскольку владелец дома пользовался гаражом на две машины, Тед, Марион и Эдди – все жаловались на непреходящий запах моторного масла и бензина, висящий в воздухе.
Если что и улучшало обстановку хотя бы немного, то это несколько фотографий Томаса и Тимоти, привезенных Марион. Она забрала эти фото из гостевой спальни, в которую поселился Эдди, и из соседней гостевой ванной, которой теперь тоже пользовался Эдди. (Эдди не мог предугадать, что небольшое количество пустующих гвоздиков на голых стенах было предвестником куда большего числа гвоздиков, которые обнажатся в близком будущем. Как не мог он предсказать, что долгие, долгие годы его будет преследовать образ гораздо более темных обоев, где висели снятые потом фотографии мертвых мальчиков.)
Несколько фотографий Томаса и Тимоти все еще оставались в гостевой спальне Эдди, который часто разглядывал их. На одной из них была и Марион, и эту фотографию Эдди рассматривал чаще других. На фотографии, снятой солнечным утром в номере парижского отеля, Марион лежит на старомодной перине, вид у нее взъерошенный, сонный и счастливый. Рядом с ее головой на подушке босая детская ножка, видимая только по щиколотку – дальше вместе со штаниной пижамы нога исчезала под одеялом. Далеко на другой стороне кровати видна еще одна белая нога, судя по всему принадлежащая второму ребенку – не только из-за значительного расстояния между двумя босыми ногами, но и потому, что пижама на второй другая.
Эдди не было известно, что снята эта фотография в Париже, в восхитительном в прошлом отеле «Дю Ки-Вольтер», где останавливались Коулы, когда Тед приезжал поспособствовать продвижению на